— Однако, кадавра этого в Паннонской Хтони видал, — из облака пыли вышел Хурджин, почему-то один, без сопровождавших его в качестве прикрытия троих снага.
— Резиновыми членами торгует? — не удержался я.
— А? Так-то нет! Так-то это мясной голем, он не торгует, он только убивать горазд, и то часа три-четыре, потом гнить начинает однако… — Хурджин сохранял обыкновенную свою невозмутимость.
— Какой еще… — обрадоваться появлению тролля я не успел, рама лопнула и на улицу вывалилось огромное туловище о трех головах и с кучей конечностей.
Нет, не как то самое момо, которое человекопаук из Клоаки. А как Мясник из Варкрафта. Бочкообразное тело, противоестественные выкрученные конечности, хтонически фосфоресцирующие глаза всех голов сразу и раззявленные пасти. Судя по торчащим там и сям элементам алых доспехов, под воздействием магического выброса несчастные пацаны и их убийца теперь представляли собой единое целое! Чтоб я сдох, если все это не хитрый план: наубивать народ, прокачаться на этом, свалить в закат — и использовать своих жертв для суматохи, паники и террора!
— Броа-а-а-ар-р! — заорал мясной голем.
— Трамплин! — выкрикнул я.
Девчонки слитно выставили щиты над головой, и, разогнавшись, я подпрыгнул, оттолкнулся от подставленных стальных пластин, и, пролетая над трехметровой тушей голема, секанул кардом наотмашь, раскраивая ему голову.
Плеснуло красным — но тварь осталась на ногах. Я приземлился, ушел в перекат, намереваясь подрезать чудищу ноги, но…
— ДЫЩ! — раздался голос эльфийского штуцера.
Лопнула вторая башка! И тут мясник стал меняться — оставшаяся целая черепушка на глазах обросла пластами мёртвой плоти, скрываясь в такой странной броне.
— Однако, без меня не получится, — Хурджин, крякнув, выломал из стены кусок бывшей газовой трубы и крутанул его над головой с гудением. — Так-то вместе мы его сейчас уделаем!
И мы уделали.
Это был кабздец. Такая серия ударов, которую получили Проспект и весь Маяк за последнюю неделю сломил бы кого угодно. Никто не занимался подсчетами местного населения, но по примерным прикидкам на момент моего тут появления в Сан-Себастьянской хтони, на мысу Ашара проживало что-то около тысячи двухсот человек, шести или семи сотен гномов, полутора тысяч снага и пары сотен гоблинов. Половина всего этого сброда вкалывала на производствах и занималась сбором ресурсов в пользу маякских буржуа, еще тысяча — кучковалась вокруг Проспекта с его мелкими мастерскими, магазинчиками, притонами, малинами и хазами, предпочитая рискованную жизнь мародеров, охотников и сталкеров в самом сердце Хтони мнимой безопасности кварталов у решетки.
Остальные были «дауншифтерами» — или попросту бичами. Недостаточно целеустремленные, чтобы работать на предприятиях, и слишком трусливые, чтобы драться, эти асоциальные элементы всех рас и народов жрали не пойми что, спали не пойми где и дохли в первые же месяцы после перехода через КПП. Дикие снага, потерявшие облик человеческий пропойцы и торчки, опустившиеся гномы, сбрендившие гоблины…
При этом проблемы с выходом в город были только у ссыльных — добровольные переселенцы могли курсировать туда-сюда без всяких проблем, их просто отмечали через фэйс-айди. Почему эти сотни и сотни свободных личностей выбирали Хтонь — с этим я разобрался сразу после осознания себя в теле ученика резчика — полуорка Сархана.
И вот теперь Маяк потерял половину своего населения. Были убиты упырями или тварями, или погибли под завалами практически все представители дна, и многие из тех, кто не успел прибиться к большой вооруженной группе в первые же минуты после атаки хайдуков. Многие из этих мужчин и женщин встретили смерть с оружием в руках, достойно сражаясь — такой тут жил народ. Мы потеряли троих из великолепной первой шестерки снага-стахановцев, Витенька был ранен очень серьезно и теперь отлеживался в цистерне, Хурджин получил повреждение обеих ног и едва не погиб в схватке с двумя мясниками — они навалились на нас целой толпой у гостиницы Кузеньки, куда мы пришли на помощь гоблинятам. Шерочка за малым делом не лишилась скальпа, Машерочке разорвало куском арматуры бедренную артерию.
Если бы не мои татау — Орда вполне могла бы прекратить свое существование. Но — у соратников исправно полыхали золотом предплечья, и дарили им реанимацию и исцеления, ну и бонусом — физическое и нервное истощение. И окружающие это видели! И — хотели в Орду!