— Игрушка! — Эсси извлекла из мешочка увесистый метательный снаряд, снарядила свое орудие, растянула резинку, прищурилась, прицеливаясь, даже язычок высунула от увлеченности процессом, а потом — пи-и-и-иу!
— З-з-звяк! — разлетелась и без того побитая неоновая вывеска одного из местных магазинчиков.
— Тут сколько — метров тридцать? — впечатлился я. — Это же орудие убийства самое настоящее!
— Сорок четыре! Мне такую Брегалад сделал, когда я в лицее училась, — внезапно призналась Эсси. — Я была не очень хорошей девочкой. Все думали, что это ребята фонари бьют, а на самом деле…
Я только хмыкнул: так или иначе, ее детские навыки мне здорово помогли. Справилась без всякого штуцера! А потом мой взгляд упал на ту саму разбитую вывеску:
— Смотри-ка! Это ведь магазин женской одежды или вроде того… Зайдем?
— В каком смысле? — удивилась эльфийка, а потом сообразила: — А-а-а-а, теперь тут Хтонь. Бизнес работает явочным порядком, как на Проспекте, да?
— Именно. Всё кругом — колхозное, все кругом — мое! — провозгласил я и решительно зашагал по щебню, обломкам стен и мусору к покосившейся двери бутика. Неоновую вывеску дублировали обычные, вырезанные из пластика фигурные буквы. Я прочитал: — «Koza-Dereza». Это что такое?
— О, модный столичный бренд! — обрадовалась Эсси. — Я и не знала, что они до Сан-Себастьяна добрались… Пошли скорей, я видела у них классные платьишки! А еще — спортивная обувь! Уи-и-и!
Она совсем по-детски зажмурилась и запищала от предвкушения. Помните мечты о том, чтобы вас запустили в магазин и разрешили брать что угодно? Во-о-от, оттуда и берутся профессиональные мародеры. Счастье на чужом горе? Ну да, ну да. Это если не считать того, что мы тут, в Аномалии, не в бирюльки играем, а изо дня в день жизнью рискуем. Выполняем роль волнореза в чьем-то сценарии. Как там у Высоцкого? «Мы научились штопать паруса и затыкать пробоины телами». Тела, которыми затыкают пробоины в стенах этого мира — это наши бренные тушки.
Так что я галантно выбил дверь плечом и отставил ее в сторону.
— Прошу, сударыня! Сейчас прочешем помещение, а потом — примеряйте что угодно, я прикрою.
— Благодарю, — церемонно кивнула эльфийка с таким выражением лица, что я и вправду на секунду поверил, что нахожусь на великосветском приеме.
Несмотря на бардак кругом, выпотрошенного киборга на куче гравия и совсем не парадный наряд девушки. Одолженная у меня футболка для приемов точно не годилась.
И — да, я получил свою порцию дефиле. Не в купальниках, конечно. Но спортивные платья по фигуре, с классными вырезами до середины бедра и интригующими декольте, или коротенькие и с открытыми плечами — это тоже вполне себе нагрузка на буйную урукскую гормональную систему. Я бы сожрал ее там, в этом магазинчике, честное слово. Если бы не был таким воспитанным.
— Так какое тебе понравилось больше? — спросила она, выглядывая из примерочной.
Эсси высунула одно только свое личико, и, ясен пень. я представлял себе ее там совершенно без всего. И потому с ответом сильно затупил.
— Ну? — спросила она. — Или ничего не брать?
Я оглянулся, протянул руку и выхватил с полки здоровенную спортивную сумку с фирменным логотипом.
— Всё бери. И кроссовок три пары. И шапку, и перчатки без пальцев. И те шортики — обязательно!
— Поня-а-а-атно! — стрельнула она глазками и спряталась. — Я надену зеленое!
Еще бы эльфийка выбрала не зеленое… И кроссовки — конечно, коричневые, а сумка — бежевая. Типичная лаэгримская цветовая гамма. Платье, кстати, было отпад, то самое, с вырезом и декольте. Но — с капюшоном. И всё, что у девушки было стройненько, смотрелось в нем очень-очень. И что было кругленько — тоже.
— У меня такое чувство, — сказала Эсси, протягивая мне сумку с одеждой и обувью, — такое чувство, что ты хочешь меня съесть.
И ни единой толики страха в ее голосе не было. Скорее — любопытство и некая доля игры.
— Хочу, — честно признался я, сунул руку в карман, достал оттуда протеиновый батончик и принялся его жевать. — Но есть и другие идеи…
Она даже вдохнула, чтобы что-то спросить, и мне было очень интересно — что именно, но зычный голос Хурджина уничтожил весь момент:
— Бабай! Там парламентеры, однако! Говорить с тобой хотят! Так-то у одного башка медвежья!
Так-то у Хурджина была потрясающая манера подавать информацию. На язык так и просилось «медвежья башка, дай пирожка!» — но это явно не помогло бы в предстоящих сложных переговорах. Мы с эльфийкой вышли наружу и увидели тролля, который осматривал труп пилорукого киборга.
— И где ждут? — уточнил я.
— В «Шоколапке» так-то! — Хурджин, особенно никого не стесняясь, уселся по-турецки рядом с безвременно почившим врагом и принялся разглядывать свою жесткую, как подошва ботинка, ступню. — У них в «Шоколапке» фонтан с шоколадом был, я из него щепки вынул и выпил! Вкусно, однако. Это мне духи сказали, про фонтан. Так-то духи еще сказали: медвежьему человеку можно верить.
— А что за духи были? — поинтересовалась Эсси.
— Так-то две бабки — Маня и Дуня. Они с этим медвежьим зоотериком в одном подъезде жили. Говорят — девок любит попухнастее, с цыцками, до сладкого охотник большой и слово свое всегда держит. Бабки, однако, очень информированные. Оттого и померли — никак наговориться не могли, так и трепались, две дуры старые, пока их бетонной плитой не придавило!
— Вот ведь незадача, — прокомментировал я. — Царствие им небесное, или что там принято говорить в таких случаях? Веди нас в «Шоколапку», дорогой Хурджин. Нам сейчас с Зоотерикой воевать рановато, у нас работы полно.
— Бабай… — Эсси задумчиво крутила прядку волос. — Я, наверное, с крыши прикрою. Там есть напротив пару удобных позиций, я присмотрела…
— Доверяй, но проверяй? — девушка импонировала мне своей продуманностью. — Отличная идея.
Да и с аргументом в виде бьющего без промаха эльфийского штуцера переговоры могут пройти гораздо более гладко!
— А… — я повертел головой. — А где она?
— Не видать, однако! — пожал плечами Хурджин. — Эльфийка же! Так-то эльфы — шустрые. Идем.
И мы пошли.
— Меня Борисом звать, — сказал огромный, волосатый, заросший по самые глаза бородой мужик. — Альфа Сан-Себастьянского прайда.
— Бабай, я кофе в «Орде» варю, — протянул ему руку я.
Черт возьми, мы друг друга стоили. Он был пошире в кости, я — пофактурнее, порельефнее. Заплыл жирком медведик! Но хватка была стальная, он попытался сжать мою ладонь, я — ответил, и мы бычились друг на друга некоторое время, пока рожа бородатого Бориса не стала реально деформироваться в натуральную медвежью харю. С зубищами и ушами и шерстью.
— Силён! — сказал главный зоотерик. — Это ты — Резчик?
— Резчиком был Садзынар, а я так — погулять вышел. Мимо крокодил.
— Ваше крокодительство до сих пор темным икается, — усмехнулся Борис. — Теперь еще и Формации икаться будет, и упырям — кажется. Крокождение это я и хотел обсудить. Мне оно и нахрен не надо, чтобы вы в мою сторону крокодительствовали. Я за мир во всём мире и дружбу уродов.
— Вы хотели сказать — народов? — мне он сразу понравился.
— И народов — тоже. Пойдем, какао выпьем. Предупреждаю сразу — у меня там Рыся сидит и Гамадрил. Гамадрил иногда дичь выдает, у него копролалия, понимаешь ли… Но парень толковый, компьютерщик от Бога, а в нашем обществе такие — большая редкость…
— А у меня эльфийка со штуцером на одной из крыш сидит, — светским тоном сообщил я. — Вообще никогда не промахивается. Из рогатки киборгу оба глаза выбила, понимаешь ли…
Он сверкнул на меня глазами из-под кустистых бровей и кивнул, мол, намек понял.
Только мы вошли в «Шоколапку», как кто-то выкрикнул:
— Говно! Жопа! — а потом растерянно проговорил: — То есть… Экскременты, анус. Простите. Доктор сказал подбирать цензурные аналогии, я стараюсь, но выходит не очень. Можно автограф, я в Лиге за вас болею?