— Путь свободен, господа! — сказал он и бросил потроха вниз. — Пожалуйте на сафари!
И маги ринулись с крыши вниз, кто-то — левитируя, кто-то — применяя крылья тьмы, иные — с треском впечатывались в брусчатку, оставляя после себя солидные воронки. Волшебники с улюлюканьем и боевыми кличами своих кланов, растекались по улочкам Маяка в поисках тварей, и рубились с ними уже не площадными заклинаниями, по эффективности напоминающими артиллерию или системы залпового огня, а индивидуальными, точечными техниками. Пресловутые файерболы, каменные шипы, водяные плети, ручные торнадо и энергетические клинки — всё шло в ход, все применялось против обитателей хтони с азартом, душой и огоньком! Ну чисто — охотники на травле!
В небесах сверкали молнии и плясали языки пламени среди туч: Келбали Хан Нахичеванский и братья Шабат и Эшсоу Маршаны добивали остатки летающей стаи. В окружающих домах тоже слышались звуки боя — грохотали выстрелы, кто-то кричал и матерился. Жители Проспекта радушно встречали хтонических гостей в своих жилищах.
Мне оставалось только пройтись вокруг «Орды» и «Надыма», пустив кард в дело всего один или два раза: нашинковать шляпку запоздалого мухомора и рассечь надвое наглую летучую тварь, которая решив, что магическая опасность миновала, рискнула покинуть свое временное убежище в водосточной трубе. Они хотели сафари — они получили сафари. А мы потом будем за ними тут разгребать. Всё в порядке вещей, ничего удивительного.
— Однако, магия прекрасно решает проблемы, которые сама создает, да? — этот Хурджин как обычно был в своем репертуаре.
Никогда нельзя было до конца понять, он сильно тупой или сильно умный? Я склонялся ко второму варианту, но иногда тролль отмачивал что-нибудь эдакое, и закрадывались смутные сомнения в интеллектуальных способностях. Вот, например, сейчас он ходил с казаном на голове. Круглое днище столитрового котла с пловом покоилось у него на макушке, могучие синие руки удерживали посудину за ручки. Вот это — умный поступок или не очень? Да и плов-то уже холодный, наверное…
— Думаешь, господа волшебники кушать вернутся? Вон они как по всему Маяку разлетелись… — задумчиво проговорил я.
— Духи сказали — пятеро погибли уже. Погибнет еще больше, однако. Хтонь — не место для игрищ так-то, — тролль был мрачен, и я помрачнел вместе с ним.
— Плов остыл? — вот вернется, например, Келбали Хан, и что я буду делать? В микроволновку плов в тарелках пихать? Зашква-а-а-р!
— Остыл, — грустно откликнулся тролль. — Я даже и не попробовал горяченького так-то!
Интересно, а как обстояло дело с моим обещанием предоставить безопасную нейтральную площадку для переговоров? Не соберуться потом меня потрошить родственники погибших? С другой стороны, торчали бы они в «Надыме», мы бы наверняка постепенно и с этой напастью справились, обеспечили бы безопасность… Хотя, тварей было действительно много! Даже — чрезмерно дохрена! И они до сих пор не закончились: отсветы творимого в подворотнях боевого волшебства можно ясно сообщали: бой продолжается.
Увидев выходящего из «Орды» Хуеморгена с закопченной рожей я гаркнул:
— Шуруй сюды, гноме!!!
— А? — он чесал натертое лямкой огнемета плечо и подслеповато щурился.
— Глянь, какое поле для деятельности! Нужно собрать ресурсы, соображаешь? — тварей набили без счета, и я сильно сомневался, что магов будут интересовать трофеи.
Что-то эксклюзивное — наверняка. Но внутренние органы, железы, зубы и когти — это вряд ли.
— А! Да! Мы щас! Мы это быстро! Ого-го сколько контейнеров понадобится! Щас! — грузный гном чуть ли не вприпрыжку помчался обратно в здание «Орды» и принялся там орать и наводить суету.
Помимо пессимизма именно алчность была его самым страшным грехом. И тем, и другим я предпочитал пользоваться, направляя эту энергию в мирное русло. Кхазад наизнанку вывернется, но соберет всё, что представляет собой хоть какую-нибудь ценность. А чтоб ему и его помощникам веселее и бодрее работалось — мы создадим нездоровую конкуренцию…
— Кузя! — его нос торчал из-за пожарной колонки, давно не работающей и проржавевшей.
— Шо? Ваще-то я всё заснял, но тебя не заснял. Ни хрена ты красивого не сделал, ваще-то, — почесал жопу гоблиненок. — Может, убьешь кого?
— Идиот… — беззлобно махнул на него рукой я. — Хочешь бабла поднять?
— Ага! — закивал гоблин и его уши и нос затряслись. — А шо?
— Да нишо, идиот! Глянь сколько ингредиентов валяется под ногами! Не пора ли их прибрать к рукам?
— АГА! — его аж подбросило. — Вот что ты Хуеморгену вредному говорил! Почему мне не сказал? Никакой дифистингизации… Дифрустра-за-ви-за… Де-фло-ра…
— Так-то диверсификации, — сказал тролль, прерывая таким образом поток словесного поноса изо рта Кузеньки.
Походу, всё-таки — сильно умный.
— Диверсификация, как раз, имеется. Щас гном, потом ты, потом маги сообразят что теряют кучу денег…
— Всё! Я побежал! — гоблин как в мультиках сорвался с места со страшной скоростью, только щебенка из-под его нижних конечностей в стороны полетела.
Один камешек ударился о казан и тролль нахмурился.
— Пойдем греть плов? — спросил он. — Я убил пять грибов этим казаном, однако. Защищал его как герой. Так-то нужно съесть теперь, чтобы всё не зря!
— Разогревать плов… — я вздохнул. — Как низко мы пали! Ладно, идем. Если плов пропадет — это вообще будет смертный грех.
В «Надым» нас пропустили сталкеры Евгеньича с круглыми глазами. Во-первых, они никак не могли привыкнуть к моей манере сигать с крыш. Во-вторых, и для них, и для меня великой тайной оставались перемещения тролля с казаном на башке — почему он покинул здание, как выбирался, как умудрился сохранить плов…
— Ну вы двое, конечно… — эти ребята покрутили пальцами у виска вполне искренне.
— Плов, однако! — важным голосом проговорил Хурджин. — Будем есть!
— Да? О! Другое дело! — обрадовались мужики.
— По очереди на крышу приходите, — сказал я.
И мы пошли по лестнице вверх. Я пару минут назад видел, как у парапета зависала колесница, запряженная демонами, и резонно преполагал, что хан Нахичеванский всё еще там. И Эсси, сменившая швабру на штуцер — тоже. Она пару раз неплохо меня прикрыла от летающих тварей, разнося их буквально в клочья разрывными пулями…
И сейчас с ней живенько беседовал видный чернобородый мужчина в роскошном мундире! Этот самый Келбали-чтоб-его-Хан-мать-его-Нахичеванский! Голос у него был бархатный, движения — пластичные, взгляд — приторно-медовый и одновременно — властный… Эсси отвечала доброжелательно, опиралась на штуцер, желтую косынку с головы не снимала. Он мог и не понять что она- эльфийка, да?
— Господа, дамы! — рявкнул я. — Плов! Правда, остывший…
— О-о-о! — Келбали Хан резко отвлекся от девушки, обозначив свои приоритеты весьма прозрачно. — Остывший пилов? Ничего страшного, это мы поправим. Латиф, подойди сюда. Сделай этот плов внутри казана горячим. Если сожжешь, или он не будет источать пар, как только что снятый с костра — я сниму с тебя кожу, натру ее солью и надену обратно, понимаешь?
Молодой нукер спал с лица, нахмурился и кивнул.
Хурджин поставил казан на пол, Эсси движением фокусника достала из-за спины большую деревянную ложку. Из люка в крыше появился Витенька, в каждом из своих щупалец удерживавший целую башню из глубоких керамических тарелок, следом за ним — Шерочка с Машерочкой, они тащили стопки плетеных стульев.
Латиф встал на колени, прислонил к казану свободные от шипастых броневых перчаток ладони, закрыл глаза, и…
— Пуф… — еле слышно сказал плов под крышкой, и мы все проглотили слюну одновременно.
Божественный аромат мяса, овощей и специй разнесся над полем битвы.
— Латиф, — сказал Келбали Хан. — Сынок, я думаю, что могу признать тебя, когда вернемся в Нахичевань. Сила без контроля ничто, и ты показал сегодня — контроль у тебя есть.