— Мостострой! Земщина! Агафуровы! — орали местные. — Права! Не обязаны! Оборзели! Вот мы им ужо!
— Ой, да идите вы в сраку! — сказал я и махнул рукой.
Тут работы-то было часа на четыре, даже мне одному. На объезд я потратил бы куда больше времени, а потому — еще раз посмотрел на них, пожал плечами и пошел к фургону — за бердышом.
Рубить бердышом деревья? Почему бы и нет? Тем более — речушка эта никому не принадлежала, кроме Государя, а значит прибрежная полоса и водоохоранная зона — тоже. Речка была небольшой, так что если прикинуть — то пятьдесят метров угодий в обе стороны были ничьими, и никто не обидится, если я высеку несколько обильно растущих тут осинок! Наверное. А если обидится — то пойдет в сраку вместе с этими бестолковыми автомобилистами и верблюжатниками.
Несмотря на осеннюю зябкость, кожанку я снял — махать топором в куртке так себе идея.
— Кузя, найди там буксировочный трос, поможешь мне вязать бревна, — сказал я.
— Есть еще проволока! — тут же откликнулся гоблин.
Всё-таки, что касается поработать руками и соорудить что-то из говна и палок — тут этому мелкому племени равных найдется мало! Откуда у нас вообще моток стальной проволоки — я понятия не имел, ну и не спрашивал. Спустился по склону к самой реке, наметил небольшую рощицу с деревцами подходящих размеров, размахнулся — и погнал. В лесу раздавался топор дровосека! Дровосека-идиота, который использует боевое оружие для утилитарных нужд. Хотя, сучья обрубать оказалось довольно удобно.
Рыча под нос коммунистическую классику в стиле «Забота у нас такая, забота у нас простая…» я работал от души и с душой. Хорошо быть мной! Сила есть — ума не надо! Двадцать деревьев влегкую были свалены и подготовлены за часа два, в сталинских лагерях мне цены бы не было: на лесоповали, добровольно и с песнями — просто мечта, а не член общества! Бревна диаметром по пятнадцать-двадцать сантиметров, длиной — шесть-семь, с запасом, я цеплял буксировочным тросом и волочил наверх, к мосту.
Владельцы автомобилей к этому времени в основном разъехались, а вот водители кобыл, мулов и верблюдов напротив — разбили лагерь. У них, похоже, другой дороги не имелось, да и транспорт их был неторопливым, так что всем этим хтоническим контрабандистам проще было дождаться неведомого Мостостроя.
— Бог в помощь! — выкрикнул один из них от костра и отсалютовал мне металлической кружкой с чем-то явно алкогольным и горячим.
Они и не собирались мне помогать, укутались в непромокаемые плащи, шарфы, шапки и какое-то тряпье, привязали животных и устроились вокруг огня со всеми удобствами. А я и не собирался просить их о помощи. Нет, дело было не в презрении к их промыслу: чем я был лучше? Просто я слишком хорошо знал этот тип личностей. С такими вместе работать — себя дороже. Они всегда знают всё лучше всех, только ничего не делают. Мостостроение, вирусология, медицина, образование, государственное управление, семейная жизнь… Трендят и ругаются, и пытаются напрячься поменьше, а других напрячь — побольше. Для торговца из разряда «купить подешевле, продать подороже» эти качества может и неплохие, но для того, чтобы работать рядом со мной — вредные для здоровья, ибо убью нахрен.
Так что я пропыхтел, глядя на их набитые едой щеки и полные выпивки кружки:
— Приятного вам гепатита! — и потащил бревно дальше.
Я почти закончил скручивать проволокой первый поддон-плот-щит из бревен, когда на той стороне реки сквозь вечерние сумерки пробился сначала яркий свет аж четырех фар, а потом послышался негромкий шум мощного электромотора и шелест шин по дороге. К самому мосту выехал внушительный грузовик с оранжевой мигалкой на крыше и оранжевой же ширкоой полосой вдоль борта. На полосе хорошо виднелись белые цифры 420
— Мостострой! — возбудились псевдо-контрабандисты. — Щас дело пойдет!
А до этого, значит, я тут восточные танцы танцевал? Да работы на час оставалось, ёлки! Что там за Мостострой-то в конце концов такой?
— Однако, орк делает мост! Гля, мужики! — прогудел гулкий, как из бочки бас. — Так-то справно у него выходит!
— Однако, черный урук строит, а не ломает! — откликнулся еще один хриплый бас. — Толково!
— Эй, урук! Помощь надо? Так-то у нас скобы есть, кувалды…
Это были три огромных синих клыкастых тролля — в оранжевых касках, оранжевых же светоотражающих жилетках на голых мускулистых торсах, кирзовых сапогах слоновьего размера и необъятных штанах с карманами.
— Гарн! — помахал я рукой этим здоровенным мужикам. — Хай-хай, олог-хай!
— Аш? — спросил меня на черном наречии тот, что заговорил первым. — Аш, мор-урук?
— Урук — один! И гоблин еще есть, но черт знает куда он запропастился… А эти вонючие бубхош багронк сидят там и пьют и едят, предпочитая ждать, пока кто-то сделает всю работу, но я не в претензии — ну бы их в жопу, таких помощников.
— А нас? — усмехнулся олог. — Так-то нас тоже ну бы в жопу?
— Не! Вы сразу видно — ребята толковые. Да и жопы у вас капитальные, такие и раздавить могут!
— Гы-ы-ы! Однако, урук нас ребятами назвал!
Ологи заржали как… Как тролли. Я не понял, чего такого смешного сказал, но когда один из них взялся принимать у меня бревна на той стороне обрушенного провала, а еще двое — крепить их скобами, поверх закрученной мной проволоки. Определенно — так будет надежнее.
— Гля, мужики — он два слоя нарубал! Так-то молодец!
Пока работали — перезнакомились. Они представились как Водила, Скоба и Кувалда. Очень оригинально! Четыреста двадцатая бригада государственного ремонтно-строительного предприятия «Мостострой». Предприятие базируется в Орске, но филиалы имеются… Практически по всей России, где есть вот такие вот спорные территории, а еще — почти в каждом сервитуте и крупных земских городах, где по тендеру есть вариант наняться строить и ремонтировать путепроводы, эстакады, мосты и всё такое прочее. Почему располагается в Орске? Потому что мосты — вотчина троллей! Нет никого, кто лучше ологов разбирается в этом вопросе, так испокон веков повелось. А где еще можно найти достаточное количество синекожих, на компактной территории? Ну, разве что в Усть-Орде или Урян-Хае, но мостостроительный техникум именно в Орске уже лет двести как располагается, так что…
Хорошо, что мы работали, иначе у меня бы башка взорвалась от обилия новой информации. Тролли! Мостострой! Техникум, ять! Но дядьки оказались очень даже толковые: я с некоторым внутренним холодком думал, что сам бы сделал какую-то залипуху, и, скорее всего, ляснулся бы по итогам вместе с бревнами и фудтраком в студеные воды безымянной речки. А с ними новый пролет смотрелся как родной! Тролли даже прошлись какой-то машинкой, срезая округлости осиновых стволов верхнего слоя, для удобства передвижения.
— Ничего не безымянная речка! — удивился Водила. — Кыртомка это, однако! Но вперед давай это… Дурбатулук, короче, этих твоих багронк сюда! Пусть настил проверят! Хотя, так-то понятно: хорошо вышло!
Стоит ли говорить, что я дурбатулучил любителей смотреть на горящий огонь, текучую воду и работающих людей с большим удовольствием? Там даже пинать никого не пришлось, только рыкнул раза и котел с варевом в костер вылил — и они сразу же прониклись пониманием, собрали манатки и один за другим перевели свои повозки и скотину через мост. И спасибо не сказали, подлый народец!
— Ты как будто наш так-то, — хлопнул меня по плечу Кувалда так, что я аж присел: троллячья ручка была немногим легче шестиметрового бревна! — Хороший парень, однако. Куда путь держишь?
— Магнитка, Орск, Байкал, — не увидел причин скрывать свой маршрут я. — Хотите — кофе с шаурмой вас угощу?
— Однако! Давай, переезжай и обсудим, кто, куда и чем угощать!
Когда я перегонял фудтрак через мост, на котором тролли уже успели соорудить перила, то двери все-таки оставил открытыми: мало ли придется выпрыгивать на лету? А Кузя — так он вообще перебежал новый настил впереди паровоза, предатель!