— Лле лаквениниэн? Ирчи, йа? — второй голос выражал напополам удивление и презрение.
— Спокойно, ребята, я не враг вам! — мне показалось, что пускать ситуацию на самотек нельзя. — Так уж вышло, что я проплывал мимо и увидел, как ермоловские уроды жгут поселок. А у меня Ермоловы в печенках, если честно. Их методы — полное говно, жечь лю… Эльфов! Да кого угодно — под белым флагом, не представляющих угрозы — это низость!
— Урук? О, Элберет Гилтониэль! Это урук с топором сделал половину нашей работы? Откуда тут вообще черный урук? — они явно были билингвы и легко переключились на русский язык. — Квеннар, мы не можем…
— Конечно, не можем! Орк, выходи медленно и держи руки так, чтобы мы их видели! Лаэгрим, тира тен ласхве, ела сен! — послышались легкие шаги и едва слышный шорох снаряжения. Не будь я уруком — ни черта бы не услышал. А так стало понятно — рассредотачиваются.
— Вы, ребята, там поспокойнее, — я потихоньку подбирался к аппарели. — Стрелять не начните, главное. Мне из себя разрывные пули выколупывать вообще не улыбается. А я ведь ваш союзник, между прочим! Ну, если не ваш конкретно — то Росомах точно.
— Росомахи наняли уруков? — удивился тот, котрого назвал Квеннаром. — Неожиданно… Но возможно. Повторюсь — выходи осторожно, и не делай резких движений. Здесь хватит хороших стрелков, чтобы прострелить тебе каждую конечность в трех местах…
— … и не хватит, чтобы не допустить сожжения целого городка… — пробормотал себе под нос я, выбираясь на свет Божий.
Однако! Воины в лисьих шлемах действительно взяли ситуацию под контроль: у них было еще три пленных, не считая меня, и теперь эльфы споро собирали трофеи с броневиков. Дым рассеялся, и мне стало очевидно: одной из ермоловских машин удалось отступить.
— Мы наденем тебе на голову мешок, орк, — сказал Квеннар. Из-за шлема я отличал его только по голосу. — Не пытайся его снять, или придется связать тебе руки, а мне очень не хочется этого делать. Пойдем к форпосту, ты не должен иметь возможности выдать его месторасположение.
— Хрен с вами, надевайте — и пошли, — махнул рукой я. — Только заберите мой бердыш, он дорог мне как память.
Глава 8
Лаэгрим
Честно говоря, я думал в меня будут тыкать пальцами и привязывать к двум березкам, чтобы разорвать на двух маленьких Бабайчиков. Хрен бы у них получилось, конечно, я бы сам разорвал этих березок, но в целом — лесные сибирские эльфы вели себя довольно корректно.
В конце концов, я нормально так приложил ермоловских, это кое-что да значило. ПТУРы — ПТУРами, но два, а то и три броневика размотал именно я! Но медальку мне никто на грудь вешать не собирался. Даже кофе не предложили, но это хрен с ним — главное, пристрелить пока не пытаются. После длительного похода по хвойному лесу, мы долго-долго поднимались по винтовой лестнице, а потом сняли с головы мешок и сказали:
— Сиди тут, орк. Ничего не ломай, никуда не выходи. Отнесись к этому доброму совету со всем старанием.
Ну я и сел. Я бы и так сел — на жопу, если бы даже и не сказали. Не знаю, может кто-то привык обнаруживать себя на стометровой высоты дереве такого охренительного диаметра, что и десять таких типов как я не смогли бы его обнять! Это был кедр — определенно, но что за кедр! Черт меня дери, будь я Львом Толстым, я бы тут минут сорок распинался в эпитетах и метафорах, но Лев Толстой по национальности был занудой, а я — черным уруком, так что характеристика этого царского дерева с огроменной кроной и целым поселком из домиков на ветвях была очень короткой:
— Хренассе! — а чего еще можно было ожидать от орка?
Исполинский кедровый лес раскинулся просторно, масштабно! Я отсюда видел, что эти аналоги средиземских (или авалонских?) мэллорнов занимали делянку не меньше десяти квадратных километров, и располагались на склоне живописного горного хребта. Скорее всего — Баргузинский! Или — Ород-Рав, если по-эльфийски. Весь этот горный кряж, растянувшийся на 280 километров вдоль восточного берега Байкала с севера на юг и был анклавом лаэгрим. Разделенная на лоскуты клановых владений, вторая по величине и населению после Авалона самоуправляемая территория компактного расселения эльфов на Тверди. Третьим был Йеллоустоун — точнее, Мален-Сар, если по-эльфийски. И сейчас, похоже, я находился в одном из их мест силы: магия текла по стволам великанских кедров, я чуял ее, стоило только закрыть глаза и сосредоточиться. А это значило, что горе и смерть ждали бы любого врага, если бы он осмелился добраться до сердца леса…