По мосту… По тому, что осталось от моста. Там, где раньше громоздился завал из машин, возле которого я и пристрелил киберэльфа из плазмомета, зияла огромная дыра. Как раз на две полосы движения.
— Нахрен, нахрен… — я аккуратно, стараясь не привлекать к себе внимания, протер банданой рукоять плазмомета, цевье и все прочее, и, пользуясь своей близостью к перилам, выбросил орудие в реку.
Если что — найдут. Те, кто будет знать, что искать.
— Тут выживший! — мигом срисовали меня спецназовцы. — Работаем, работаем…
Откуда-то появились парамедики с носилками и медицинским кофром, хрупая ботинками по обломкам машин, асфальтной и бетонной крошке отделение собровцев деловито приближался ко мне, ощетинившись во все стороны стволами автоматов. Другие уже брали под контроль прилегающую местность, оставляя посты у найденных особо ценных улик. Например — трупов киберэльфов. Ну чисто — картинка. Ща-а-ас, всех спасут и всем помогут, да. Где ж вы раньше были, а?
— А-а-а-а, черт, это черный урук! — этой фразы, прозвучавшей из-под черной балаклавы одного из спецназовцев хватило, чтобы деловитость мигом сменилась агрессией, и все стволы оказались направлены на меня.
— Лежать, лежать, мордой в пол, руки за голову! — орали они. — В случае неподчинения — открываем огонь на поражение!
— Мужики, это не я! То есть — я! Но не это! — понимая всю тщетность попыток что-то кому-то доказать в данной ситуации, я все-таки решил попробовать. — Мост киборги громили. Я мимо проезжал и ввязался!
Но на асфальт — лег, и руки за голову завел. Слова Петеньки Розена о критической массе свинца в организме никто не отменял: если сотня этих ребят начнут поливать меня из автоматов — никакие татау не помогут.
— Лежи, тихо, образина! — они застегнули на моих запястьях пар пять наручников, не меньше. И столько же — на ногах.
— Свяжитесь с Иваном Ивановичем Риковичем, целовальником Сыскного приказа. Говорить буду только с ним, — несколько раз повторил я, прежде чем мне рубанули прикладом автомата по башке.
Из чистого благоразумия я решил заткнуться. Устраивать резню милиционеров? Нет уж, увольте… Такие развлечения мне не по сердцу. Мне, может, еще жить в этой стране лет сто или двести! Так что я покорно позволил отконвоировать себя в броневик и уселся там на жесткую железную скамью у самого борта, плечом к плечу с целой кучей спецназовцев.
Их старший — капитан, судя по нашивкам на рукаве, смотрел на меня с явным страхом, по его переносице текла капля пота. Что я мог сделать в этой ситуации? Конечно, я постарался улыбнуться ему как можно более дружелюбно.
Глава 2
От сумы и от тюрьмы
Будучи еще шебутным, но в целом положительным парнем по фамилии Бабаев и проживая на планете Земля, я не особенно часто попадал в зрение всяких-разных внутренних органов. Не в смысле — почки и печень, а в смысле погоны и фуражки. Ну, один раз опрашивали как свидетеля драки, другой раз — вызывали на побеседовать по поводу квизов, мол нет ли какой паскудной забугорной политоты в наших хиханьках и хаханьках под названием «квиз»? Ну и штрафы там, за превышение скорости или переход дороги в неположенном месте — это тоже случалось. Все остальные мои действия-злодействия в общем и целом вопросов не вызывали. То ли шифровался интуитивно качественно, то ли на самом деле не было в них ничего слишком противозаконного — это сказать сложно?
Ну а Сархан имел с правоохранителями весьма специфические отношения. Вспомнить только одного Перепелку и его бытовой расизм!
Поэтому сравнивать мне было особенно не с чем. Разве что — с голливудскими фильмами про американские тюрьмы. И вот тут-то что-то такое определенно прослеживалось. По крайней мере, меня сфоткали на фоне разлинованной белой стеночки, чтобы было видно мой рост и пропорции, заставили повращаться в стиле фас-профиль-анфас, откатали отпечатки пальцев, заставили переодеться в красный комбез-робу, усадили на жесткий стул, который жалобно скрипнул под моей тушей, направили в лицо лампу и спросили:
— Имя, фамилия, отчество, год рождения?
— Я буду разговаривать только с Иваном Ивановичем Риковичем, целовальником Сыскного приказа, — сказал я и получил справочником по голове. Прямо по темечку!
Какого хрена они дерутся справочниками? Ну, то есть если исходить из банальной логики, то все понятно. Дерутся справочниками потому, что могут себе позволить. И потому, что у них есть справочники: бумажные, в мягкой обложке, напечатанные на сероватой газетной бумаге… Махровая земщина — у них тут даже компов в допросной нет, а справочники — есть! Или это для конспирации, чтобы никто не догадался?