— Сука, — сказал маг и попробовал вытереть вспотевшую лысину и лицо — их было хорошо видно сквозь забрало. Но наткнулся на шлем и снова выругался. — Гребаный папуас!
Где-то я такое уже слышал, только не помнил — где. И вообще — было обидно. Папуас еще какой-то… То Бахар — папуас, а я вообще-то сан-себастьянец! Или там — житель пустошей, но этого я нифига не помню. Обидно, при всем уважении к папуасам.
— Какого х… Погоди-ка! Ты что — татуированный? — этот маг был явно опытным и образованным дядькой. — Ага! Это что — правда, что ли, гренадеры за эльфов впряглись? Раз-раз, База, вызывает Гордей, есть связь? У меня тут черный урук какой-то стремный, Аркан Мрака его не берет, дышит, падла! Похоже, над ним Резчик поработал… Да, я соображаю, что говорю! Уж мы его душили-душили, а он… Вот — болтается в воздухе, буркала свои на меня пучит, убить хочет. Да я х… Я понятия не имею! В каком смысле — пырнуть или перерезать? Я кто тебе — мясник или маг? Тысяцкий, ты там берега не путай, я не собираюсь этим заниматься… Мой кинжал — для ритуалов, а не чтоб всяких свинорылых потрошить. Пристрелить? Это другой вопрос, это можно. Он два «Питона» раскурочил и убил тут всех… Откуда мне знать, больше никого нет, я сканом сразу прошелся! У Зубова инициация была — так этот урук и его располовинил. А как обычно располовинивают? На половины! В каком смысле — на сколько? Ты совсем додик, тысяцкий? Докладываю: отсюда могу наблюдать две половины лейтенанта Зубова — верхнюю и нижнюю. Ладно, пристрелю. Пришлите кого-нибудь! В смысле — лютуют? А этот что — в бирюльки играется? Сворачиваться? Я-а-а-ать, какая эвакуация? Ладно, хрен с ним — пристрелю и сразу обратно.
И он отвлекся! Отвлекся, лысый гад! Тупо начал шарить взглядом вокруг в поисках подходящего оружия, из которого меня было бы сподручно пристрелить — и на какую-то секунду потерял концентрацию.
Этого хватило. Я тут подвигов насовершал будь здоров, носился по местным лесам, как гребаный сайгак, броневики взрывал, магов мочил, вон — темную инициацию прервал! Но, видимо, за суетой как-то не мог обдумать этот момент, не мог сосредоточиться на том, что вообще-то, по-хорошему, эти подвиги достойны того, чтобы быть запечатлены на коже одного урука-полукровки… И вот сейчас, в то самое мгновение, когда оно нужно было больше всего — полыхнуло! Золото влупило во все стороны, разрывая тьму и невидимые оковы, вправляя мои вывихнутые суставы и напитывая уставшие мышцы, прогоняя магическую темную хмарь из сознания.
Определенно, этот лысый Гордей не ожидал такого выброса силы у себя под носом. Он ведь думал, что имеет дело с обычным, пусть и прокачанным, уруком, а я-то был Резчиком! Мы рухнули на землю вместе, он там, под забралом, хватал ртом воздух, его глаза почернели — вместе с радужкой и белками, движения рук стали судорожными… Я подполз к нему и изо всех сил ударил кулаком в забрало.
— Н-на! — бронестекло треснуло и покрылось кровью из разбитых костяшек. — На! На! На!
Я уселся на мага сверху и бил до тех пор, пока шлем не лопнул, и мои удары не достигли цели. Определенно — он был мощнейшим магом, потому что даже со сломанной челюстью, разбитым носом и множественными черепно-мозговыми травмами сумел сказать что-то… Что-то такое, после чего меня снова подбросило в воздух и вынесло черт знает куда, очень далеко, шваркнуло о что-то деревянное несколько раз, выбило из меня всю дурь и погрузило во мрак.
В себя я пришел весьма странно. Как будто включили: хлоп — и глаза открылись! Надо мной — какая-то зеленая пелена, подо мной и вокруг — деревяшка, теплая и приятно пахнущая. На мне — какие-то всратые безразмерные труселя с мультяшными медведиками!
Эти медведики меня окончательно убедили в том, что я не помер, не в гробу и не на том свете. Нет в мире еще таких невероятных придурков, чтобы хоронить урука в одних труселях с медведиками! Да и в Вальхалле, Раю, или куда там попадает сын народа урук-хай после того, как сдохнет, вряд ли одобрили бы такой наряд! Я пошевелил руками и ногами, убедился в их функциональности, повздыхал над тем, что сильно отощал: явно организм залечивал множественные повреждения за счет внутренних резервов, а потом тронул пальцем зеленую пелену — и она отдернулась в сторону.
— Ага! — сказал я, усаживаясь, оглядываясь и свешивая ноги вниз.
Судя по всему, это была больничная палата или типа того. По крайней мере, таких изящных гробиков, как тот, в котором я лежал, тут располагалось несколько. И в некоторых из них находились пациенты. Тут все казалось деревянным — по крайней мере, отделка стен, потолка и пола, и эти гробики — точно. Что с них взять — эльфы!