— Подгоните этот хлам к стеночке, пусть поглядят!
Явно форся и бравируя перед такой неожиданным, но очевидно мощным и опытным подкрепелением, уруки из Монтенегро снова завели весь этот полураздолбанный хлам, и устроили из него что-то вроде помоста, на который взобрались все присутствующие и уставились на канатную дорогу, Хунедоару, Хтонь за рекой и мрачную громаду замка Хуньяди.
— Я-ска, конечно-врот не специалист-на! — с внезапным снажьим акцентом заявил Щербатый Щербатович, явно пребывая в состоянии серьезного возбуждения. — Но-нах могу-врот очень-на всерьез предположить-на, что там-ска за этими-на стенами-на очень-ска, даже, ять, чрезмерно-врот много…
— ОЧЕНЬ ЦЕННОГО ИМУЩЕСТВА! — завороженно проговорили все собравшиеся тут орки, и переглянулись.
И взгляды эти не сулили упырям ничего хорошего!
Глава 22
Последний и решительный
Вагонетки плыли в утреннем тумане над бездной. Внизу поблескивали огни Хунедоары, позади — горел металлургический комбинат, слышались сирены и выстрелы. Впереди темнела громада замка.
На дне огромного стального корыта расположилась отличная компания. На коленях у меня сидела Эсси и заплетала какие-то замысловатые косички в моей гриве, у стенок — Цегорахов с вечной улыбкой на лице, Таго Гваун Амилле — непривычно задумчивый, Хурджин с бубном, Хуеморген с обрезом, Витенька с кучей пистолетов в щупальцах, Кузенька со смартфоном, Брегалад с винтовкой и луком, Бахар с кардом и гранатами. Мой кард, кстати, наконец-то, снова был со мной! И гранатки, и ракетница, и все остальное — милое сердцу и родное. Даже футболка с надписью про крокодительство!
Я даже на ходу продолжал лупить народу антивампирские татау — моя старая гвардия затребовала себе такие цацки сразу, как только узнала! Нам даже из-за этих самых пиктограмм, которые требовались всем и каждому (кроме Эсси, понятное дело), на часок пришлось отложить операцию по курощению, низведению и дуракавалянию Хунедоары, все — по заветам Карлсона…
— Оно, понимаешь, как-то в сердце засвербело, — пояснил Хуеморген. — Мол надо ехать! Мы с Витенькой Серому в Братск набрали, еще пацанов по филиалам приволжским и сибирским поспрошали, наскребли фургонов, припасов, медикаментов, того-сего по мелочи, ну и поехали. Донерветтер! Прибыли в Орду — а она ускоренным маршем в Паннонию двигает! И тебя там — нет! Зато есть такие же как мы, у кого засвербело… Я когда этого вер-р-р-рдамте харлекинише думмкопф увидел так чуть не охренел…
— Отдельный особый отряд проникновения и саботажа, на секундочку, — белозубо оскалился Церогахов. — Мы на службе Государя! Опять! И не только мы! Сейчас на Балканском фронте команды из Скоморохов и Зоотериков сформированы в таком значительном числе, что я боюсь подумать, за каким…
— Нихрена не будет взрываться и ни хрена не будет стрелять, — Сергей Ивушкин, этот надежный парень, помимо обреза предусмотрительно обзавелся пожарным топором на манер моих снага. — Я думаю — к утру, да, Бабай?
— Плюс-минус, — повертел я ладонью. — Смотря как с упырями управимся. И смотря что нам Вдовушка приготовила.
— А что — Вдовушка? — Бахар тряхнул дрэдастой гривой. — Ты нормально объясни ей, что так мол и так, хрен кто больше в нее из гранатомета пальнет, так она тебя сама на спине к Эпицентру потащит!
— Думаешь? — засомневался я.
— Да нормальная она баба, хоть и паучиха! — отмахнулся Бахар. — Уверен — местного Хозяина в бараний рог согнула…
— На консервы пустила, — закивал Кузя. — Вдовушка может. Она эта… По этой… Мало окулярной малярии… Э-э-э… Падажжи ты биться, Бабай, чего ты как этот? Я имею в виду — ин-но-ва-ци-и! Кулинария! Молекулярная! Какая-то педерастическая эльфийская тема! Да?
— Да, — кивнул Хуеморген. — Одни педерасты могут кушать вот это все из пробирок и пакетиков. Надо чтоб огонь до небес, жир реками, зелень хрустела, пиво пенилось, сыр плавился!
— Давайте делать уточнения, — Брегалад поправил свой лихой берет. — И конкретизировать.
— Ох, ох, — Кузя схватился сначала за рот, потом за нос, потом, почему-то, за жопу. — Авалонские! Авалонские педерасты! У нас есть нормальные, наши, российские эльфы! Они делают качественную дичь! А не всякие там пакетики!
Прозвучало это двусмысленно, но справедливо в обоих вариациях. Дичь лаэгрим делать умели и любили.
— Меня очень интересует вот какой вопрос, — снова подал голос Цегорахов. — И вопрос этот скорее к нашему синекожему другу, если я правильно помню явление физрука и прочих неприятных мертвых типов на нашей базе в Сан-Себастьяне… С кем там воюет дружина Хуньяди на комбинате?