Я даже прослезился, хорошо — вовремя сообразил, что это нихрена не от трогательного момента, а от целого центнера нарезанного лука! А то что-то прям поплохело от мысли о том, что уруки тоже плачут. Не-е-е, не плачут, хренушки!
Конечно, первыми клиентами были Густав и Щербатый, они со своими боевиками заняли все столики внутри, остальным пришлось выставлять дополнительные, пластиковые — прямо на тротуаре.
— Мы решили воспользоваться договором о нейтралитете, — начал было самый главный снага, подходя к стойке и протягивая мне лапищу для рукопожатия, но вдруг замер, прищурился, а потом принюхался: — Ну-ка, ну-ка, сделайте-ка мне вон того, что так пахнет…
— Пища богов! — подал голос Единица.
— Шаурма! — поддакнул Двоечка.
Они тут были в качестве принеси-подай и спорадических уборщиков: мало ли что! Официантов не заводил принципиально: у нас тут равенство и самообслуживание!
— Шаурма-нах? Давай-ка мне… Раз-два-три-четыре… Пятнадцать шаурмы-нах! — щелкнул когтистыми пальцами Щербатый.
— Э! — возмутился Игельшнойцхен и встопорщил бороду.— -Донерветтер, они выкупят всю классную жрачку! И мне — пятнадцать! Слышишь, Бабай? Мне тоже — пятнадцать!
— Витенька! Тридцать шаурмы! — я мысленно выдохнул: у меня полсотни штук лежало в термических боксах, только в контактном гриле довести до ума — и ура! Но виду не подал, нужно же было держать фасон — принялся лихо нарезать мясо с вертела тесаком, пока Шерочка с Машерочкой тоже для создания цирка крошили овощи.
— Вы садитесь, мы вас позовем, когда будет готово! — предложил Витенька. — Можете пока заказать напитки!
— ПИВА!!! — заорал зал.
Пошла движуха!
Густав Игельшнойцхен подобрался ко мне уже после полуночи.
— Ну, я смотрю, у тебя тут процесс налажен, — сказал он. — Пошли, обсудим кое-что.
Я подцепил кусочек мяса с поддона — который за ночь? — сунул его в рот и принялся жевать, вытирая заляпанные жиром руки полотенцем. В принципе, основной накал страстей у стойки прошел, теперь чем ближе к утру, тем меньше будет клиентов и заказов… Шерочка с Машерочкой и Витенька без меня справятся, а за порядком присмотрит Хуеморген — он мужик авторитетный. Всё-таки прошли времена, когда я тут корячился в одиночку… Растет «Орда», растет!
— Ну, пойдем, — проходя сквозь толпу в зале, я пожал пару десятков рук, похлопал по дюжине плечей и выпил две нольпятки пшеничного — за обновление заведения.
Однако, приятно было осознавать, что всё большему количеству местных становилось насрать на то, что я — урук и полукровка, и это было хорошо! Мы с Густавом перебрались под тот самый тент с купальщицей в сексуальном бикини, гном открыл еще по одной припасенной бутылке на сей раз темного пива, а я снова вспомнил Кристинку и ее жалобы на Игельшнойцхена. Нет, определенно, мне нужна постоянная подруга! Так жить нельзя, это как-то неправильно! Но вслух, конечно, проговорил совсем другое:
— Ты ведь про бой говорить пришел? Смотри: в целом я не против. Надрать жопу Стредлейтеру — идея хорошая. Но как ты понимаешь, я — из мяса и костей, а в нем железячек понатыкано как в большом адронном коллайдере. Надо как-то уравнять шансы, ага? Смерть в бою — дело хорошее, но вот смерть на потеху толпы — это никогда не входило в мои планы.
— Бабай… — он почесал бороду. — Ты ведь Резчик. Точно так же. как он будет пользоваться своими имплантами и аугметацией, так и ты можешь подготовиться по-своему. Плюс, стандартные правила такого рода индивидуальных поединков предполагают ближний бой. То есть — стрелять из пистолетов или швыряться молниями — запрещается априори. Это моментальная дисквалификация. А вот если он долбанет тебя током или обожжет, когда ты ухватишь его за какую-нибудь не такую железячку — это будет вполне допустимо…
— Хм! — задумался я. Выглядело это как минимум приемлемо.
— Перед боем накануне будет демонстрация. Что-то вроде взвешивания в классических спортивных турнирах. Ты сможешь, по крайней мере визуально, познакомиться с тем, что из себя будет представлять твой соперник. За один день киборг вряд ли радикально изменится, да? — вот этот его заход был очень интересным, но звучал разумно. — А вот у тебя будут кое-какие шансы удивить его, если то, что я слышал о Резчиках — правда.