Иезуит Дюран имел основания писать о Ванини: «Прежде всего нельзя отрицать, что он был материалистом, что он из тех, кого сегодня именуют спинозистами». В теологической форме Спиноза излагал свою материалистическую философию: «…действительное внутреннее строение его системы совершенно отлично or формы, в которой он ее сознательно представил», — говорил Маркс 103.
Основа мировоззрения Ванини была материалистична, несмотря на многочисленные отклонения и непоследовательность. К тому же следует подчеркнуть, что во времена Ванини материализм еще не принял завершенной метафизической формы, которая станет характерной для него в XVII–XVIII вв. Те элементы материализма, которые были характерны для итальянской натурфилософии конца XVI — начала XVII в., еще были связаны с идеей познания природы во взаимосвязи всех явлений, природы как единого целого.
Тезис о вечности материи, вечности мира вытекает из главного вопроса философии: «Высший вопрос всей философии, вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе… мог быть со всей резкостью поставлен, мог приобрести все свое значение лишь после того, как европейское человечество пробудилось от долгой зимней спячки христианского средневековья. Вопрос об отношении мышления к бытию, — о том, что является первичным: дух или природа, — этот вопрос, игравший, впрочем, большую роль и в средневековой схоластике, назло церкви принял более острую форму: создан ли мир богом или он существует от века?» 104.
Ванини ставил этот вопрос и решал его в духе материализма, отвергая религиозную догму о сотворении мира. Он не только признает вечность материи, но и развивает тезис о вечности процесса развития, хотя и в своеобразной форме — в виде движения по замкнуто му кругу: «… нет ничего конечного, ничего не было и ничего не будет такого, чего бы не было сейчас. Поэтому обычаи и правила, которые сегодня в силе, были уже сто тысяч раз и будут снова…». Это не обозначает неизменности всего существующего, — мир находится в процессе бесконечного чередования, вечного изменения: «Время, — говорит Ванини, — явление бесконечное по отношению к движению, при помощи которого всякий двигатель никогда не имел недостатка оказывать воздействие на мир» 105. Явления сегодняшнего дня не абсолютно совпадают с явлениями прошлого и будущего, а скорее лишь похожи на них, так как «все, что начинается, — имеет конец», «все, что поднимается, — па дает, все, что растет, — стареет» 106. Совпадение сходных явлений не повторяется от одного цикла к другому. Все в мире возникает из схожих, как бы родственных материалов, затем развивается и приходит к своему концу. После этого начинается новый цикл развития, процесс зарождения и развития явления с противоположными предшествующему циклу свойствами и расположением.
Опираясь на труды своих предшественников, Ванини подчеркивает закономерность и необходимость перехода явления в свою противоположность. Это подтверждает не только наличие элементов диалектического подхода к изучению явлений природы и общества, но и боевого духа в философии Ванини, наносившей удары по тезису о вечности существующих феодальных порядков и освящающей их католической религии.
Таким образом, хотя теория познания не была разработана Ванини широко и четко, у него все же можно найти ответ на основной вопрос философии — об отношении мышления к бытию. Косвенно этот вопрос решен уже в его тезисе о вечности мира, специально же он выступает у Ванини как вопрос о душе и ее бессмертии. Представители натурфилософской школы вели ожесточенные споры с католическими богословами по вопросу о том, живет ли душа после смерти человека или погибает вместе с ним. Ванини, как и его учителя Помпонацци и Кардано, отрицает бессмертие души. Но если во времена Помпонацци диспуты о бессмертии души устраивалась даже при папском дворе, то в годы жизни Ванини отрицание церковной догмы о бессмертии души грозило костром. Он понимал это и поэтому в «Диалогах» на вопрос Александра: «Каково твое мнение о бессмертии души?», — отвечал: «Извини меня, но я отказываюсь от этого объяснения… Я поклялся богу заниматься этим вопросом, только когда я буду стар, богат и буду немцем» 107. Тем самым Ванини намекал, что в католической стране нельзя обращаться к этому вопросу.