Однажды на допросе Ванини спросили, в чем состоит его истинная вера. Он ответил, что верит в бога и троицу. «Докажи!» — приказал ему судья. Ванини быстрым взглядом обвел помещение, увидел па полу соломинку, поднял ее и сказал: «Вот эта соломинка заставляет меня верить в бога. Зерно, брошенное в землю, питается, умирает и гниет; затем белеет, зеленеет, выходит из земли, питается утренней росой и дождем, вооружается колючими остриями, которые отгоняют птиц, наполняется, покрывается зелеными листьями, желтеет, опускает свою голову и опять умирает. Затем его срезают, отделяют зерно от стебля, и плодом питаются люди, а соломой животные, которые служат людям. Если сказать, что природа создала это первоначальное зерно, то кто же создал природу? Значит, бог создатель всего» 152. Это по сути дела пантеистическое доказательство по форме было ортодоксальным, и судьи не могли придраться к Ванини и обвинить его в безбожии. Такие быстрые, яркие и неопровержимые доводы он приводил, очевидно, в течение всего следствия. Данных для обвинения Ванини было явно недостаточно. Но это не смущало судей. Они знали, что перед ними не безвестный учитель Лючилио, а автор присужденных к сожжению книг Джулио Ванини. На него могли смотреть к тому же, как на сторонника Джордано Бруно. Хотя Ванини нигде в своих трудах не называетего имени, он обращается к теории Бруно о множественности миров: так, в «Амфитеатре» он делает выписку о «небе конечном, над которым сотворено небо бесконечное». Формально его судили только за атеистическую деятельность в Тулузе. Весьма вероятно, что так было задумано католическими властями.
Тогда же была создана версия о частном характере осуждения Ванини и непричастности к делу католической церкви и инквизиции. По мнению Маланфана, если бы Ванини добился передачи дела инквизиции, то последняя ограничилась бы только дисциплинарным взысканием. Основываясь на этих предположениях, великий французский философ-рационалист Декарт, современник Ванини, также считал, что «не за то погиб Ванини, что он написал свои сочинения, он был осужден за частные действия и речи…». Очевидно, версия о частном характере осуждения Ванини широко насаждалась во Франции XVII в. Католические круги с целью смягчить жестокость действий тулузского парламента пытались объявить Ванини сумасшедшим. В «Историческом словаре», вышедшем в Неаполе в 1741 г., было написано: «Если бы Ванини не был сожжен, он все равно умер бы в связи с сумасшествием».
Тулузский парламент славился своей жестокостью и прежде всего — своими суровыми приговорами в делах веры. Иезуит Дюран пишет: «Нигде во Франции законы не были направлены с такой суровостью против еретиков, как здесь, несмотря на веротерпимость, согласно Нантскому эдикту, по отношению к кальвинистам. Еретики — сектанты никогда не осмеливались обосновываться в Тулузе. Этот город был избавлен от еретической заразы. Никого в нем не принимали в гражданство из тех, верования которых были под подозрением святого престола».
Итак, в Тулузе чутко прислушивались к мнению римской курии. Закономерно может возникнуть предположение о том, не была ли совершена поездка Ванини в Тулузу по совету «добрых друзей» типа Франкона. Во всяком случае, материалы процесса, даже в том фрагментарном виде, в каком они сохранились в записях Грамона, свидетельствуют, что Ванини был в здравом уме и блестяще опроверг обвинение судей, так что его виновность не была доказана. Это не остановило тулузский парламент при вынесении приговора, — суд вынес приговор «без дальнейшего расследования истинности» выдвинутых обвинений. Приговор был предрешен католическими властями, а виною Ванини были не только его тулузские речи, а вся его жизнь и все его творчество. Старый мир средневековья обвинял философа нового времени, схоластика, по образному выражению Герцена, пряталась за инквизицию, отвечая на смелые тезисы противников смертными приговорами.
9 февраля 1619 г. Ванини был объявлен смертный приговор. Приговор гласил:
«9 февраля 1619 г. Великая палата вместе с Палатой по уголовным делам, в присутствии первого председателя суда Лемазюрье и других, по заявлению генерального прокурора короля произвела судебное следствие над Помпео Училио, неаполитанцем по национальности, заключенным в городскую тюрьму. Великая палата заслушала обвинения, выдвинутые против него, свидетельские показания, очные ставки, сведения и доносы о рассмотренных и установленных фактах, речь и заключение генерального прокурора короля против указанного Училио.