Но было в этих объяснениях маленькое лукавство. И для создания промышленности, и для того, чтобы ее изделия стала покупать наибеднейшая масса, и даже на программу переселения нужны деньги… Часть из них необходимо вложить в качестве инвестиций в создание заводов и фабрик, а также в обучение персонала, ибо от неграмотных и необученных крестьян-лапотников, поставляемых на рынок труда нищей российской деревней, прок для производства отсутствует напрочь. Другую часть нужно дать потенциальным покупателям, восемьдесят процентов которые сейчас, как в каменном веке, живут натуральным хозяйством, поскольку деньги из деревни мощнейшим насосом вытягивают различные подати, в том числе и выкупные платежи. Нет платежеспособного спроса – а значит, и незачем строить в России заводы и фабрики для производства товаров народного потребления. Те небольшие количества изделий, что востребованы сравнительно узкими обеспеченными слоями населения, без всяких проблем можно ввозить и из-за границы, способствуя развитию французской, британской или германской промышленности. Деньги необходимы и для того, чтобы осуществлять переселенческую программу и ликвидацию безграмотности и создавать государственную систему медицинского обеспечения. Конечно, впоследствии все это принесет прямую и непосредственную отдачу, но где взять первоначальный капитал в стране, бюджет которой в значительной степени формируется за счет выкупных платежей и доходов от винной монополии…
Поэтому для того, чтобы совершить искомый прорыв, нам требовалось кого-нибудь ограбить… Грабить крестьян сейчас просто невозможно – по крайней мере, пока, так как они уже до костей ограблены до нас. Прежде чем этот ресурс снова станет доступным, мужика надо подкормить и дать ему время нагулять жирок. Грабить рабочих бессмысленно по той же самой причине. Там и без нас хозяева изгаляются по полной программе, и с этими изуверами тоже надо что-то делать. И, кроме того, с рабочих особо много не награбишь, а неприятностей можно огрести по самое не могу. Остается грабить тех, у кого есть деньги – то есть буржуазию и высшую аристократию; но делать это следует осторожно, потому что эти люди чувствуют тут себя властью и весьма болезненно отнесутся к изъятию части своего богатства.
Однако есть во всем этом один светлый момент. И аристократы, и местные бизнесмены не отличаются праведностью – и напропалую нарушают законы либо же напрямую запускают лапу в государственный карман, а то и просто путают личную шерсть с государственной (подобно хитроумному красавчику Сандро, он же Великий князь Александр Михайлович). И вот, поскольку ни одному преступнику нельзя позволять пользоваться плодами его преступления, мы с императрицей придумали следующую комбинацию. В мягком варианте высокопоставленному гешефтмахеру будет указано, во что именно он должен вложить свои незаконно нажитые миллионы, а если этот тип не пожелает выполнить указания милостивой императрицы, то получит срок на каторге где-нибудь на Сахалине и банальную конфискацию имущества и всех денежных средств. Чтобы совершить прорыв и поднять с колен российскую экономику, нам необходимы точки роста – и таким путем мы сможем получить их, почти не залезая в государственный бюджет.
Первой нашей добычей стало имущество участников мятежа Владимировичей. Тут по указаниям императрицы военно-полевые суды штамповали приговоры один за другим, передавая конфискованное в Особый Инвестиционный фонд. Но, несмотря ни на что, денег в нем оказалось крайне недостаточно, ибо основное богатство мятежников-аристократов больше заключается в землях, дворцах и предметах роскоши, нежели в денежных средствах. Что-то требует для своего перевода в денежную форму дополнительного времени, а что-то и вовсе продать невозможно или просто нецелесообразно (как, например, картины из частных коллекций). К тому же некоторые бунтовщики за душой имели больше карточных долгов, чем наличного имущества, и на преступление пошли исключительно из желания поправить свое материальное положение.
Но были в России очень богатые люди, несомненно, сочувствовавшие мятежу и имевшие непосредственное отношение к его организаторам. Сами они с револьверами по улицам не бегали и солдатам команды не отдавали, но были так же виновны в случившемся, как и семейство Владимировичей с князем Васильчиковым. Я имею в виду так называемую группировку франкобанкиров, главой которой почти единогласно считался пресловутый Сергей Юльевич Витте, до последнего исполнявший должность председателя Кабинета Министров. Должность эта была абсолютно пустая, не наполненная никаким реальным содержанием, но неформальное влияние и на бывшего царя, и на окружающий его аристократический бомонд у Сергея Юльевича было велико. Одно только портило жизнь верховного гешефтмахера Российской Империи. Его супругу, крещеную еврейку Марию Ивановну Витте (по первому мужу Лисаневич, в девическом прошлом Матильду Исааковну Нурок), единственную из всех жен министров категорически не принимали ко двору. Еврейка, да еще и разведенка – фи, что за моветон… Впрочем, это никак не мешало Витте проводить нужную франкобанкирам политику. Одних его клан убеждал сладкими речами, других подкупал подарками, третьи были должны его «друзьям» крупные суммы. Короче, рыло у этого человека было в пуху по самые уши, но СИБ до поры до времени его не трогала, а только ходила вокруг да около, пытаясь распутать гадючий клубок связей, туго закрученный вокруг этого человека.