— Престол брат базилевса унаследовал. Оный Константин Палеолог в Морее деспотом сидел, по сказкам, муж воинственный, ярый, здравого рассудка.
Наставники и ученики пустились в обсуждения перспектив Византии — воспрянет она при новом императоре, на что все надеялись, или нет? А я смотрел и думал — чего вы все в Царьград уперлись? Своим умом жить надо.
— Синклит ромейский к салтану Амураду посылал, дабы он на царствование Константина согласился.
Ну вот, докатились, рухнет ваша Византия не сегодня завтра. Что там из осколков осталось? В Афинском герцогстве правят итальянцы Аччайоли, в Додеканесе тоже итальянцы, Эпирское герцогство вассал османов, Трапезунд платит дань. И везде — сплошное брато- и отцеубийство, дикие интриги, перед которыми деяния Всеволожа просто детская игра в крысу.
Как оказалось, худые вести на этом не кончились:
— Правитель венгров Ян Хуньяди на помощь Искандер-бею Кастриоти поспешал, но встретил его Амурад-султан с войском на Косовом поле, и в два дни разбил. Премного знатных мужей венгерских и хорватских, бояр и стратиг пленено или убито до смерти. Також сто тысяч христиан убиты, чьей кровью река текла, а нечистивых агарян всего две сотни.
Ну, это как обычно привирают, скорее, венгры потеряли тысяч десять-пятнадцать, а турки две-три. Но второй звоночек, после Варны — в Европе никто османам противостоять не может.
— Худо, — резюмировал Патрикеев и буквально повторил мои мысли: — Коли венгры разбиты, боле никто туркам противустать не может. Крали боснийский да сербский слабы, прочие же давно туркам данники.
Старый князь тяжело вздохнул, но все-таки закончил:
— По грехам нашим, а особливо грекам за унию, не стоять боле Царьграду. Как предсказано, при Константине воздвигся, при Константине же низвергнется.
Ученики, учителя, дьяки и рынды замерли на вздохе — умаление Царьграда и ромейской державы все видели явственно, но вот прямо сформулировать близость неизбежного конца не решались. Как же так, свет наш в окошке, да с материнской церковью в придачу, вдруг исчезнет? Это же все устои рушатся!
Вот тогда я прямо шкурой ощутил эту проблему — нет, не будущее падение Царьграда, а что интеллектуалы наши ориентированы вовне. Хоть ты тресни, надо эту установку разворачивать, а то так и пойдет — что сейчас не мыслят себя без греков, что при Петре будут с голландцев, немцев и французов обезьянничать, что потом на «цивилизованные страны» и «мировое сообщество» кивать.
А в силу того, что образованных людей у нас маловато, можно эти воззрения не рубкой с плеча, а понемногу ввести — свои светочи иметь, а не на чужой свет в окошке уповать.
Примерно так я и высказался, чем вызвал локальную гражданскую войну в пределах одной учебной палаты. Опытный Феофан или мудрый Патрикеев помалкивали, а вот молодежь кинулась, чуть ли не до драки. Причем засек я странную особенность: чем выше происхождение диспутанта, тем больше он на сторону глядел. А вот взятые из низов, вроде Вереши, стояли на принципе «Ништо, сами справимся!»
И это еще один довод в пользу постепенного избавления от феодальной иерархии. Князья у нас плодятся и размножаются, сколь ни есть сыновей у князя — каждый будет родоначальником новой княжеской фамилии, скоро плюнуть некуда будет, чтобы в князя не попасть!
Брат Патрикеева-старшего — князь Корецкий, племянник вотчиной на Хованке владеет, внука Щеней кличут, и я готов об заклад биться, что их потомство будет князьями Хованскими и Щенятевыми. Федьки Палецкого двоюродные братья — Ряполовские, Стародубские, Пожарские, Ромодановские, и все как на подбор — князья! И никакие различия, великий там или удельный, владетельный или безместный, не влияют — князь, и точка. То есть у нас даже иерархия не иерархична, никаких тебе рыцарей с баронами, да графов с герцогами, все в одном ранге.
Я так думаю, что носитель известного прозвища «Васильевич» озверел как раз из-за такого засилья князей, ткни в любого — если не Рюрикович, то Гедиминович! Причем каждый еще и права качает — желает в думе заседать и полки водить, да еще местничает… Вот и ввел опричнину, проредить малость.
Может, и мне что-нибудь подобное ввести? Ну, не прямо опричнину, а, например, военно-бюрократический орден, и назначать наместников и воевод только из него. А принимать только на условиях отречения от титулов.
Тоже не фонтан — внутренняя партия, прости господи. Но в любом случае, это при мне княжеские амбиции не очень демонстрируют, но претензии на максимально высокое положение в государстве никуда не делись, и надо что-то делать сейчас, чтобы Юрке не пришлось разбираться.