— Потихонечку опускай. Да говорю же тебе, тише! От так. Придави-ка здесь, а я пока расклиню.
Тук-тук-тук!..
— И охота тебе этот куль сквозь все три поверха тащить? Эвон, в окошко сбрось, только не пришиби кого ненароком...
Бух!
— И раз!.. И два!
Запах свежего дерева, горячего воска, сырой штукатурки и свежих красок буквально переполнял светлицу, где великий государь занимался державными заботами.
— А что они делают? Мить?..
После вопроса, заданного звонким девчоночьим голоском, суета мастеровых моментально прекратилась — а сами они согнулись в низких поклонах перед наследником трона и его сестрой, девятилетней царевной Евдокией.
— Продолжайте.
Первым ожил постельничий дьяк, приглядывающий за мастеровыми. Затем вернулись к жизни скрёбки в руках у трёх плотников, коими те "освежали" дубовые плахи пола перед вощением. Вслед за ними начали шевелиться столяры, собирающие нечто непонятное на двух мощных опорах, а ещё два плотника, как раз выломавшие из проёма старое окно, бережно прислонили его к стене и стали готовиться к установке нового...
— Это наш подарок батюшке, Дуня.
Сначала осторожно, а потом смелей потрогав золотистые завитки тонкой стружки, малолетняя царевна немного удивилась:
— Наш?..
— Конечно наш. Федор придумал узор, который выложили цветным стеклом по краям новых переплётов. Вон тот, видишь?
Дмитрий аккуратно приподнял кусок поскони, укрывающий временно снятые с новых окон створки, показав ей труды младшего из царевичей.
— Иван измыслил для батюшки новый стулец.
Ещё одна посконная тряпка слетела прочь, открывая любопытному взгляду что-то вроде небольшого трона на четырех изогнутых резных ножках — обтянутого красным аксамитом, и с вышитым на спинке золотыми и серебрянными нитками державным двуглавым орлом.
— Присядь. Удобно?
— Ага. Мягкий. А ты что придумал?
— Стол. И вон те полки для свитков и книг.
Поглядев на покряхтывающих от натуги столяров, как раз укладывающих в обклад из морёного дуба мраморную столешницу, обтянутую плотным зелёным сукном, Евдокия внезапно надулась:
— А я ничего не подарила, да?..
— Как это ничего? Иди-ка сюда.
Подведя её к большому коробу и развернув тряпки на одном из свёртков, лежащих в нем, Дмитрий покачал в руке красивый подсвечник, выточенный из светло-зеленого оникса.
— Не узнаешь?
На всякий случай шмыгнув покрасневшим носиком, девочка вгляделась:
— Нет.
Ничуть не огорчившись, старший брат порылся среди свёртков, взяв в руку точёную чернильницу.
— А это?
— Тоже нет!
Завернув в тряпицы оникс нежно-бежевого цвета, первенец Иоанна Васильевича запустил руку глубже, явно выискивая что-то конкретное. Нашёл. Сначала стаканчик для разноцветных чертилок, затем точилку для них, исполненную в виде оскалившего пасть медведя, и напоследок — палочки со стальными перьями-наконечниками.
— Ой! Помню — я его рисовала.
Девичий ноготок поскрёб темно-коричневого медведя по вздетой для удара лапе. Затем в тоненьких пальцах оказались золотая и серебряная палочки для письма, которые девятилетняя царевна тоже как-то рисовала, заодно придумывая им форму. Между прочим, не просто так, а по просьбе старшего брата! А он значит, даже не сказал!.. Легонько дёрнув за серебряные пряди, Евдокия притворно надулась:
— Обманщик. И притворщик. Бяка!
Хмыкнув, любимый братик стянул с неё расшитый крупными жемчужинами волосник, после чего, не обращая никакого внимание на её возмущённое бурчание, погладил старательно заплетённые косички.
— Пойдём, не будем тут мешать.
Строптиво топнув ножкой и вырвавшись из родственных объятий, Дуня уже непритворно расстроилась. Едва-едва пришли, она ещё толком ничего и не рассмотрела — а уже уходить?.. Вот ещё!
— Не пойду! Я на тебя обиделась!..
Бум-бздынь!
От неловкого движения столяра слетела на пол и рассыпалась коробка с коловоротом и сменными насадками-свёрлами — Евдокия же разом оказалась за спиной брата, опасливо выглядывая из-под его правой руки.
— Жаль. А я как раз думал почитать с тобой какую-нибудь сказку. Может даже и новую...
Стоило ему отвернуться и отойти буквально на пару шагов, как сзади прозвучал пронизанный обильными сомнениями голос девятилетней привереды:
— Новую? А про что?..
— Какая разница. Ты ведь обиделась, а значит, и читать ничего не будем.
— Ну Ми-итя!.. Скажи, какую?
Резко остановившись — так, что сестра буквально ткнулась ему в спину головой, Дмитрий вроде как нехотя развернулся: