Разбили лагерь, и я отправился осматривать местность. Увиденное не радовало. Даже подобраться к предмостью было нелегко. Дорога к воротам была проложена так, что находилась под постоянным обстрелом сверху. К тому же она немилосердно петляла, наступать по ней, со стенобитными машинами, гиблое дело. Но у меня совсем другое оружие и удобная площадка, для его использования, имелась.
Защитив, как следует, позиции от вылазки осажденных, открыли огонь. Понадобилось всего семь залпов, чтобы в крепости замахали тряпками, призывая к переговорам. Мне Коменец понравился, надежное место, так что решил не разрушать его и согласился поговорить. Итогом стало полное разоружение князей, их бояр и дружин, и вечное изгнание, всех перечисленных, с семьями, из моих земель. Предварительно их обобрали хорошенько, нищим труднее строить каверзы, им нужно искать чего бы пожрать.
Галич встретил неприветливо. Там заперлось все уцелевшее боярство, понимая, что пощады не будет. И это хорошо, не придется гоняться за ними по горам. Первый день мы обустраивались и осматривались. С утра второго начали обстрел. Стены, заделанные кое-как после монгольского штурма, долго не выдержали, и к полудню были разрушены. Не торопясь въехали в город. Простые жители заперлись в домах и боялись дышать. Они то не при делах, но страдают всегда больше всех. Добрались до цитадели, подтащили артиллерию и через два часа все было кончено.
Я сидел на коне, на берегу Днестра, и смотрел как цепочка бояр, включая их семьи, покорно двигалась к пристани, где им привязывали на шею камень, отвозили на середину реки и сбрасывали в воду.
- Не жалко? - кивнул на них Федор Жданович.
- Нет. Это поганое семья. Если не уничтожу их сейчас, всех до одного, через несколько лет они примутся за старое. Этих уже не изменить. Детей и молодых девушек заберу с собой, пристрою на Севере. Остальных - в воду. Нашли фальконеты?
- Да, - ответил Казимир. - И «монгольское зелье», и ядра. Даже обслугу не всю перебили, держали в порубах. Видимо, чтобы обучили польских и венгерских канониров.
- Они что-нибудь знают о Илье и остальных?
- Сами не видели, не до того им было. Но охрана говорила, что все погибли.
- Федор Жданович, ты что узнал?
- Бояре утверждают, что не выжил никто. Илья точно погиб. Бился до последнего, много народу положил. Озлобившиеся венгры долго пластали его тело, когда он упал. Они были при этом, все видели.
- Где могила известно?
- Их никто не хоронил, обобрали и бросили на месте. Доспехи и оружие разобрали поляки и венгры. Мы на Угре собрали немало их, растащенных по частям. Пики и алебарды все здесь, не приглянулись врагам. Арбалеты частью отдали своим обозным и гарнизону, частью здесь же, в оружейной цитадели.
- Разыщи проводника, съездим, похороним по-человечески.
Илью нашли сразу. Он лежал отдельно от остальных. Опознали по размеру скелета и обрывкам одежды, плоть сожрали волки, лисы и мелкие зверьки, пировавшие здесь всю осень и зиму. Муромца положили в ящик, заберем с собой. Остальные кости собрали и похоронили в братской могиле.
- Поставите здесь часовню. Каменную, - велел двум галицким старшинам. - Приеду, проверю. Не понравится, велю разобрать и повесить камни на шеи жителей Галича. Потом утоплю. Все ясно?
- Да, Великий князь.
- Знаешь, как тебя называют за глаза? - спросил Федор Жданович на обратном пути.
- Нет. Как? - заинтересовался я.
- Ростислав Топитель.
- Я слышал Ростислав Кровавый, Ростислав Грозные Очи, Ростислав Губитель, - поделился Казимир.
- Ростислав Добрый или Ростислав Великий не слышали?
- Нет! - в один голос ответили спутники и заржали.
В Галиче меня ждали венгерские и польские послы. Просили вернуть, за выкуп, их королей и мира. Насчет правителей порекомендовал договариваться с раками в Угре, а мир принял. На условиях выплаты контрибуции. Она включала по 50 тонн хорошего железа, 10 тонн меди и 1 тонну олова, для каждой из стран. Так же с моих купцов на их территории не должны были взымать никаких поборов. Потом обсудил отдельно с каждым из послов вопрос о границе. С венгром договорились быстро, несколько приграничных городков и крепостей, населенных русичами, перешли ко мне, небольшая область на юге Галицкой земли, с преобладанием венгров и валахов, отошла Венгрии. А вот поляк уперся. Требовал (требовал!) отдать Червенские города и зависленские земли, ссылаясь на договор с князем Ярославом.