Не стал ему говорить, но мстители уже собираются у границ и из его семьи никто не выживет, кроме старшей дочери, отданной за Василько Романовича. Все равно не поверит.
- У меня свои причины не начинать войну, Юрий Всеволодович. Отдашь ведьму и можешь быть спокоен, в спину не ударю.
- Сразу же, как прибыл в столицу, велел ее найти, думал привезти тебе. Но спряталась хорошо, гадина, не сумели ее поймать.
- Пусть мои люди поищут, ты только не мешай и своих придержи.
- Придержу. Я доверяю тебе Ростислав и надеюсь, что не обманешь.
Верит он, как же! Великий князь сам себе не верит, а уж про меня и говорить нечего. Думает, небось, как усмирит литовцев да появится время, то и за меня примется. Не захочет это прожженный политик оставлять в покое потенциальную угрозу его семье и власти, обязательно попытается устранить и обезопасить себя. Не принято прощать сейчас убийство членов семьи, толстовцы в Средневековье долго не живут. Но уже слетаются вороны к берегам реки Сить и планы дяди умрут вместе с ним.
Успокоенный князь не стал задерживаться в Стародубе и убыл к себе. Ну а я отправился домой, на Белую гору.
Праздники в этом году не отмечали. Вместо этого я проводил учения, добиваясь слаженности пехоты и кавалерии. Попробовал вывести в поле обе терции и посмотреть, как они смогут взаимодействовать. Не получилось, вторая сырая еще. К концу февраля Петр добрал людей до заданного числа и удвоил старания по их тренировкам, хотя казалось - куда еще больше. Время вторжения неумолимо приближалось, и пусть об этом почти никто не знал, но моя настойчивость в муштровке войска и тревожное состояние, волей-неволей наводили всех причастных на мысль, что я о чем-то ведаю и ожидаю беду, в ближайшем будущем.
Объехал погосты и поговорил с тиунами. Велел им рубить и заготавливать лес в самых дебрях, по весне отстроить схроны и перенести туда припасы и самое ценное имущество. А по моему сигналу вывести людей из селений и затихариться. Я надеялся, все же, остановить тумен Байдара на подступах к княжеству, но все может случиться. Даже если мы все ляжем на поле боя, спасётся хотя бы часть народа. То же указал и Григорию, только для Стародуба. Им будет труднее, так как спрятать большое количество горожан гораздо сложнее, но он умный, придумает сам, что и как. Если же монголы не прорвутся, то будет куда поселить огромное количество беженцев из соседних земель.
Ввел запрет на торговлю зерном, до особого указания. Все излишки велел продавать тиунам по ценам купцов, а тех обязал наполнять хранилища у тайных убежищ. Люди побегут к нам налегке, кормить придется за свой счет.
Как-то подручные боярина Федора Ждановича приволокли старого знакомого, Петра Лиса.
- Похвалялся, перебрав браги, отомстить всем, кто сломал ему жизнь, от самого князя до последнего смерда в княжестве, - обвинил боярин помятого и злого мужика.
- Что с его жизнью не так?
- После порки, учиненной по твоему указу, ушел из деревни на погост Новый Листвен. От семьи отрекся, жил в полуземлянке, батрачил на других, время от времени. Пустой человек. Прибился бы к разбойникам, да вывели мы их всех.
Я задумался, что делать с непутевым и хотел было уже совсем отпустить, выпоров на последок, но вспомнил рассказ Николая, про предателя, сгубившем жителей погоста.
- Видел кто, как вы его вязали? - спросил у людей Фёдора.
- Взяли, когда он возвращался из деревни, от своего дружка, в погост. В лесу. Никого не было в округе.
- Значит волки задрали, бедолагу. Бывает.
- А-а-а-а! - завопил Лис. - Вы что, душегу….
И заткнулся, получив удар под дых. В рот болтуна тут же запихали палку и привязали ремешком на затылке.
- Дурака утопить, да так, чтобы не всплыл. И забыть, что был такой.
Зная откуда ждать беды, вместе с боярами выбирали место будущего сражения. На всём участке Клязьмы, от границы до Стародуба, лучшее место оказалось около погоста Рождественское. Рядом с ним был пологий, длинный и широкий спуск к реке, удобный для терции. Арбалетчики, когда спрячутся в центре каре, смогут стрелять поверх голов пикинеров. Клязьма здесь делала поворот и сужалась, проехать мимо, не уничтожив мое войско, не получится. Перед приходом захватчиков насверлим во льду лунок и вморозим колья, а прибрежный лес, на другом берегу, завалим непроходимыми засеками и нароем волчьих ям. Чтобы убрать такую преграду потребуется время, а тут мы обстреливать начнем, так что придется Байдару разделаться сначала с нами. Позади, на верху спуска, поставим вагенбург. Там укроются лекари и обслуга, а в случае неудачи, и мы попробуем отсидеться. Выбрали места, где можно спрятать отряды конницы, кое-где расчистили лес, кое-где наделали засек.