Эпилог
Прошло почти пять лет, после Земского Собора, принявшего единый Сборник законов. Это время было богато событиями, но слава Богу, не военными. Повоевать пришлось всего один раз, да и войной это назвать трудно. Литва решила пощупать мои границы, я, в ответ, пощупал ее за вымя. Пришел под Ковно, разбил стены, занял город. После чего примирились. Моя армия состояла из трех терций, 5 тысяч помещиков и 70 орудий (50 фальконетов и 20 бомбард, калибром 200 мм, изготовленных из бронзы, полученной в качестве контрибуции от поляков и венгров). Одна терция и 2 тысячи помещиков остались дома, на всякий случай. Были еще городовые полки в Новгороде, Пскове, Полоцке, Владимире Волынском и Галиче, численностью от 200 до 500 всадников. Их я в поход не привлекал, за ненадобностью.
Польша и Венгрия еще не восстановились, Орден воевать со мной опасался. Монгольская империя увязла в Китае и на Ближнем Востоке, ей было не до Руси, или Булгарии. Так что жили мирно.
Белая Гора росла, приходилось задумываться он новом поясе стен. Население увеличилось до 15 000 душ. Ну так столица, сюда всегда идет приток народа. Построили еще один собор, посвященный Григорию Победоносцу. Купцы и цеха ставили каменные церкви в своих кварталах. Всего их уже насчитывалось 7 штук. Дом цехов получился на славу и стал центром городской светской жизни. Мужики любили там бражничать, а женщины хвастаться обновками и украшениями. Университет открыли три года назад и ожидался первый выпуск в сентябре. Артиллерийская школа тоже готовила очередной выпуск. Название осталось от первого учебного заведения, созданного после битве на Угре. Сначала там обучали канониров, через год добавили обучение инженеров, потом интендантов и понеслось. Сейчас школа готовила будущих офицеров из 14-16 летних парней. Через нее прошли все княжичи, собранные мной и многие уже несли службу в восстановленном отряде жандармов.
В бывшем Стародубском, Городецком и Муромском княжествах, сейчас проживала десятая часть населения всей Руси. Ополье тоже быстро заселялось из-за своих почв. В остальных же землях, разграбленных монголами, с приростом населения было гораздо хуже. Особенно в Киеве и Переяславлье. Даже Смоленск, где горожан уничтожили позже всех, перегнал их по численности жителей. Если бы не союзнические отношения, то в Землях Переяславля, Киева и Чернигова сейчас пасли бы свои табуны и отары половцы. Защищать их было некому. Поместья я там раздавал, и самые крупные, но желающих было мало. Когда-нибудь эта ситуация изменится, но не сейчас. Слишком мало времени прошло.
Новые монеты все шире и шире расходились по Руси, и не только по ней. Чеканщики запустили уже четыре станка, которые не простаивали ни дня. Все серебро, поступавшее в казну от налогов и таможенных сборов, тут же переплавлялось и отправлялось к ним. Из Крыма, кстати, тоже пришел обоз с серебром князя Мстислава. Он попросил отчеканить и ему. Не жалко, сделали. Правда монеты немного отличались. На серебрушке вместо дерева, для Давыдовича чеканили сокола Рюриковичей. На шестиграммовой, вместо надписи «Серебро Великого князя Ростислава», была надпись «Крым-наш», на 30-ти граммовой вместо моего профиля – профиль князя Мстислава с длинными усами. Тому очень понравилось. Крымские монеты Земской Собор этого года признал, как имеющие право хождения, наравне с моими. Я потихоньку вводил в оборот захваченную у монголов добычу, но все равно, пока только 30% из нее была в деле. Остальное лежало мертвым грузом в сокровищнице.
Что бы подтолкнуть развитие земли, четыре года назад начал программу по строительству дорог, связывающих все города Руси. Реки, служившие в качестве торговых магистралей сейчас, текли как им вздумается, да еще требовали волоков. Так что, после сбора урожая и до посевной, большинство смердов брали топоры, запрягали волов и лошадок и шли зарабатывать серебро. Не отсюда ли пойдет, потом, традиция на Руси, укладывать асфальт и ремонтировать дороги в лютый, зимний мороз? Главным дорожником стал, естественно, немец, приятель и собутыльник Иоанна Аргосца.