— Простите, я работаю недавно, — пытался оправдаться официант.
— Что-то не так, Роман Дмитриевич? — к столику поспешно подошёл Роберт Адамович — бессменный метрдотель этого элитного заведения.
Малиновский был VIP-персоной в ресторане «Лиссабон». «Zimaletto» часто устраивали корпоративы в их роскошном банкетном зале, поэтому руководство компании были здесь привилегированными гостями.
— Да, не так, Роберт Адамович. Ваш официант очень медленно обслуживает. Смотрит по сторонам, вместо того, чтобы выполнять быстро и качественно свою, не требующую особого интеллекта, работу. Не думал, что здесь так плохо обстоят дела с кадрами.
— Роман Дмитриевич, прошу прощения, Денис работает недавно, он на испытательным сроке… — пытался сгладить ситуацию метрдотель.
— Пока он испытывает только мои нервы. Милейший, я пришел сюда со своей невестой и хочу, чтобы этот вечер был идеальным. Понимаете? — Роман надменно смотрел в упор на молодого человека, следя за его реакцией. Денис молчал, но во взгляде читалась обида и злость.
— Мы непременно примем меры, проведём работу. А оставшийся вечер я буду обслуживать вас лично, — Роберт Адамович удалился, сделав Денису зовущий жест рукой.
— Что это сейчас было? — с возмущением спросила Катя.
— Не стоит благодарностей, Катюша! Я сделал то, что должен был.
— Я серьёзно, Ром. Для чего это нужно было? Зачем ты сказал, что я твоя невеста? — не унималась Пушкарёва.
— А если серьёзно, то даже не отрицай, что ты знакома с этим Денисом, и знакомство это не из приятных. Я ведь прав? Откуда ты знаешь этого типа? У тебя с ним что-то было? — выпалил Малиновский и сам удивился ноткам ревности в своём голосе.
— Там такая история была… Ром, я не хочу, — Катя зажмурилась и закрыла лицо руками.
— Ну что ты, ну хватит, перестань. Ну вот опять расстроилась! — Малиновский подвинул к ней свой стул и принялся утешать Катерину, ласково поглаживая по плечу.
— Вот пусть посмотрит, какая ты успешная, красивая, сидишь в дорогом ресторане с неотразимым красавцем-женихом, — усмехнулся мужчина.
— Какой скромный мне жених достался! — с сарказмом отметила Пушкарёва. Она уже отошла от встречи с непрошенным гостем из прошлого и весело смеялась над самодовольным видом Малиновского.
Остаток вечера в ресторане прошёл без происшествий. Роберт Адамович почтенно обслуживал их столик, принёс изысканные фруктовые пирожные в качестве комплимента от шеф-повара и всячески демонстрировал галантность и радушие.
***
Тихий осенний вечер окутал Москву, было тепло и безветренно.
— Кать, а давай прогуляемся! Что дома то делать? Позвони родителям, скажи, что будешь до поздна, что твоё присутствие необходимо, — предложил Малиновский, смотря на Катю лукавыми глазами.
— Даже не знаю. Папа посадит меня на гауптвахту, — несмело ответила она.
— А мы скажем, что это всё Жданов — тиран и самодур. Пусть его посадит на гауптвахту. Пусть посидит, подумает над своим поведением. Будет знать, как флиртовать с блондинками.
При упоминании об Андрее, Катерина снова погрустнела и, немного помолчав, произнесла:
— Знаешь, иногда так хочется забыть его, но не могу. Хочется влюбиться в кого-нибудь другого и так, чтобы взаимно.
— Смотри, звезда упала! — с улыбкой воскликнул Роман.
— Где? — девушка подняла голову вверх и смотрела в ясное небо. Такое небо было для Москвы настоящей редкостью. Катя вспомнила о Забайкалье, о летних вылазках на рыбалку с ночёвкой, о том, как она лежала в спальном мешке и смотрела в бескрайнее ночное небо, с которого сияющим бисером падали звезды.
— Кать, а я тут живу неподалёку. Давай зайдём, я тебе квартиру покажу.
После непродолжительной паузы девушка согласно кивнула.
***
Квартира Романа представляла собой типичное холостяцкое жилище, хоть и обставлено оно было с безупречным вкусом. Малиновский сопроводил Катю в гостиную, по пути собирая разбросанные рубашки и носки.
— Может кофе или чай? — предложил гостеприимный хозяин.
— Нет, спасибо. Я на ночь всё это не пью, потом уснуть не могу, — пояснила девушка.
— Тогда у меня есть для тебя что-то особенное, — Малиновский открыл бар и достал оттуда бутылку вина и бокалы.
— Это не просто вино. Его делают из муската и клубничного сока. Попробуй, — Рома протянул девушке бокал, и та пригубила ароматный напиток.
— Ммм… Как вкусно! Как сок или компот, — Катя была приятно удивлена вкусом вина и стала большими глотками поглощать хмельной клубничный эликсир.
— Ээ… не разгоняйся! Оно только кажется таким безобидным. Потом как я твоему отцу объясню, почему его дочь пришла домой пьяная?
— Значит сядешь с нами на гауптвахту!
— С кем это с вами? А, я забыл, что у нас там Андрей Палыч уже чалится, — рассмеялся Малиновский.
Катя заметила в углу гостиной синтезатор и с блеском в глазах направилась к инструменту.
— Можно? — спросила она Романа, указывая на клавиши.
Роман одобрительно кивнул, с интересом наблюдая за девушкой.
Катины руки коснулись инструмента, по квартире разлилась красивая мелодия.
— Frère Jacques, frère Jacques
Dormez-vous, dormez-vous?
Sonnez-les matines, sonnez-les matines
Ding, ding, dong, ding, ding, dong — тихо запела девушка на безупречном французском.
Рома, не скрывая восхищения, любовался этой картиной.
— Ты и французский знаешь? Кстати, знакомая песенка.
— Это «Братец Жак» — знаменитая французская колыбельная. Английский я учила в школе, а французскому, немецкому, музыке и танцам училась сама.
— Потрясающе! Какая прелесть — колыбельная! А мне нравится другая колыбельная. Ты любишь оперу «Порги и Бесс»?
Катя задорно кивнула и начала наигрывать знаменитую мелодию «Summertime», красиво напевая.
Роман взял пульт музыкального центра и включил эту песню в исполнении Луи Армстронга. Затем мужчина приблизился к Кате и, протянув той руку, сказал:
— Разрешите пригласить вас на танец, прекрасная леди. Или вы не умеете танцевать?
— Я умею, только… — Пушкарёва искала предлог, чтобы отказаться, но отговорка не находилась.
— Кать, представь, что это Андрей тебя приглашает на танец и что, ты вот так откажешься?
Рома демонстративно сделал строгий вид, пародируя Жданова. Катерина приглашение на танец приняла, и они стали медленно покачиваться в такт красивой мелодии саксофона.
— Катенька, я видел столько красивых девушек, но ни одна из них не сравнится с вами! Я влюбился по уши! И вы ведь тоже меня любите! Я счастлив! — Рома не унимался, изображая друга, даже голос выходил похожим на ждановский. Катя заливисто смеялась, и Малиновский, довольный собой, хохотал, не отставая.
Их взгляды встретились. Мужчина, как завороженный, смотрел на Катерину. Её янтарные глаза пьянили, а губы, пахнущие клубникой, манили ощутить их на вкус. Смущение, неуверенность, предубеждение — всё померкло, уступая дорогу желанию поцеловать эту женщину прямо сейчас. Её мягкие губы утонули в его горячем поцелуе. Он жадно вбирал их, словно боялся, что вот-вот она оттолкнёт его и ЭТО закончится. Она не отталкивала. Её сознание заволокло неизведанное чувство, голова кружилась, а губы сами отвечали на его ласки.
Неизвестно сколько продлился их поцелуй-мгновение или вечность, им обоим он подарил новые, ни на что непохожие ощущения. И это было прекрасно.