========== Правильный диагноз подтверждён ==========
— Ромочка, Ром, ты меня слушаешь? — верещала длинноногая брюнетка, сидевшая за барной стойкой напротив Малиновского.
— Да, солнышко, конечно, я тебя очень внимательно слушаю! — со сладкой улыбкой ответил мужчина. Конечно же, он не слышал ни единого слова. Он был слишком увлечён своими мыслями.
После того поцелуя с Катей прошло уже несколько недель. Тогда, отстранившись от девушки, он поспешил извиниться, а потом, в свойственной ему манере, перевёл содеянное в шутку. Он уже сам не помнил, что за чушь он тогда говорил. Что-то вроде «вот так, Катерина и закончится твой танец с Андреем Палычем». Катя была в тот момент настолько смущена, что не замечала его мандража, его смятения и поддельного веселья.
Они отдалились друг от друга, появилось некое напряжение. Может быть Катя ждала чего-то от Малиновского, каких-то объяснений, разговоров на тему случившегося. Роман о произошедшем больше не упоминал. Он и сам уже не понимал, как это всё произошло, а главное — зачем. Никаких отношений с Катей он начинать не планировал. Его жизненный уклад был выстроен долгими годами, и ничего менять он не собирался. Да и превращаться в лирического героя ему совсем не хотелось. Он просто поцеловал её, потому что хотелось поддержать, потому что она нуждалась в мужском плече в тот вечер. И ничего большего. Ничего — уговаривал он себя.
Роман Малиновский всегда был легкомысленным балагуром, любителем женщин и прожигателем жизни. Таким он и планировал оставаться. Никакой любви и даже влюблённости он позволить себе не мог. Это было строго исключено, будь эта Катя хоть датской королевой.
Пушкарёва тоже изменилась. Она перестала шутить и что-то мямлила себе под нос в его присутствии. Перед ним снова была закованная в панцирь девочка — неуклюжая и неформатная, несмотря на модную одежду и косметику. Она снова спотыкалась и роняла бумаги, на совещаниях сидела тихонько, рядышком с Андреем и, вообще, казалось, что она ни на шаг больше не отходила от Жданова.
Рому это злило. Жутко злило. Смотреть на их идиллию не было сил. Он пытался не думать об этом, уверял себя, что ему нет до этого никакого дела. Это позволяло ему сохранять внешнюю невозмутимость.
Успокаивало одно — шеф в Пушкарёвой видел только ходячий компьютер, который можно потащить на встречу, а после поехать поразвлечься с моделями, а умный гаджет сам доберётся до офиса и портфель с документами закинет в кабинет.
Но один случай всё же привёл Романа в ярость.
Как и планировали Катя с Андреем, Вячеслав Семёнович — её бывший начальник в банке «Ллойд Моррис», согласился на реструктуризацию долга Zimaletto и на предоставление дополнительного кредита, необходимого для выпуска новой коллекции. Только вот он решил обсудить это с одним из представителей головного отделения их банка в Германии и пообещал дать ответ позже. Все ждали его звонка как манны небесной, и в один прекрасный день в каморке Кати раздалась долгожданная телефонная трель. Германия дала добро на дальнейшее сотрудничество с «Zimaletto», они были готовы предоставить отсрочку платежей и выдать очередной кредит. Рома в этот момент находился в президентском кабинете. Они со Ждановым, как обычно, обсуждали дела насущные, хохмили и смеялись.
Катя радостно выбежала к ним, глаза её искрились счастьем и восторгом.
— Андрей Палыч, они согласились! Нам дают кредит и отсрочку! Всё получилось! — затараторила девушка.
Дальше случилось поразительное. Жданов вскочил со своего кресла и бросился к помощнице. Подхватив её на руки, Андрей стал кружить Катерину, смеясь и приговаривая:
— Катенька! Катюша! Катюшенька моя! Что бы я без вас делал! Вы понимаете, что мы теперь можем выпустить новую коллекцию! Мы можем задуматься об открытии второго магазина в Праге! — Жданов перемежал пылкие речи крепкими объятиями, чем ввёл Пушкарёву в настоящий ступор. Ошеломлённая эмоциональным порывом шефа, она болталась в его руках, как тряпичная кукла с широко распахнутыми от удивления глазами.
Роман резко встал, сухо порадовался за успех команды и поспешил удалиться к себе. Видеть продолжение этой сцены он не желал. В голове роились мысли, которые ему совсем не нравились. Было что-то такое в поведении Жданова, чего он раньше не замечал. Неужели за несколько месяцев работы бок о бок у Андрея вспыхнули чувства к Пушкарёвой, что-то большее, чем просто эффективное сотрудничество, и почему ему, Роме, от этого было так неприятно на душе, почему его раздражала только одна мысль о том, что у Кати с Андреем всё взаимно, почему он так часто думал об этой неуклюжей пигалице, которая не ведая того, встала между ним и дорогим ему человеком, и почему его раздражал собственный лучший друг?
Круглыми сутками Малиновский крутил в голове эти вопросы, даже после работы не удавалось отвлечься. Он всё так же на автомате куда-нибудь ехал, знакомился с очередной красоткой, они ехали к нему и без всяких песен и танцев приступали к главному, а после, отправив девушку на такси, он доставал бутылку виски и пытался с помощью янтарного напитка найти ответы на терзающие его вопросы.
Прошёл ещё месяц, общение с Катериной и вовсе сошло на нет. Она больше не тушевалась, не смущалась в его присутствии, была холодна и сдержанна, только почему-то не смотрела больше Малиновскому в глаза, пытаясь всё время отвести взгляд в сторону. В их профессиональной команде наступил настоящий раскол. Жданов стал избегать Пушкарёву, ходил весь на взводе, стал пропадать на производстве, та почему-то, в свою очередь, избегала его, даже соизволила съехать из каморки в кабинет финдира. А Малиновский избегал их обоих, проводя всё время с очаровательной Диной — подругой Юлианы, которая возглавила отдел продаж вместо Киры. Она нравилась Роме, но только как сексуальный объект, а она была слишком умна, проницательна и независима. Здесь ему ничего не светило, но обивать пороги её кабинета было куда приятнее, чем грезить о Пушкарёвой.
На собраниях общались сквозь зубы, и каждый про себя мечтал об отпуске или командировке. Роман не понимал, какая чёрная кошка пробежала между Андреем и Катей, тот ситуацию комментировать не спешил, а на все вопросы Малиновского только отмахивался. Рома уже десять раз пожалел о том, что возомнил из себя театрального кукловода и затеял всю эту схему с перевоспитанием Кати.
***
Верите ли вы в любовь с первого взгляда? Этот светловолосый юноша непременно верил. Теперь верил.
Михаил Борщов был родом из Новосибирска. В Москву он приехал недавно с целью открыть собственное дело, а именно сеть ресторанов многонациональной кухни с преобладанием русского колорита. Обучаясь долгое время в Европе, средней Азии и Японии, Михаил освоил многие гастрономические тонкости и изыски, а теперь был готов представить результат своих трудов на суд избалованных московских гурманов. В открытии первого ресторана ему помогала известная пиарщица Юлиана Виноградова, которая со своей лёгкой подачи рекомендовала Михаила для организации фуршетов в рамках всех своих проектов. Один из таких фуршетов проходил в модном столичном зале в честь новой коллекции «Zimaletto».
Проверив, всё ли сервировано как следует, Миша делал завершающие штрихи перед началом фуршета. Он очень волновался, так как клиенты были очень серьёзными, на показе собрался весь свет московской богемы, и это было прекрасной возможностью разрекламировать его ресторан.
К нему подошла Юлиана с целью удостовериться всё ли готово. Она была в сопровождении миниатюрной девушки. Михаил вежливо поздоровался с обеими, девушка тоже поприветствовала его, немного смущаясь. Борщов взглянул ей в глаза и замер. Таких глаз он никогда не видел. Огромные, манящего чайного цвета, они мгновенно околдовали его. Девушка оказалась прелестной. Тихая, скромная, она напомнила ему его сестру. Она не была похожа на всех этих расфуфыренных девиц, с которыми ему доводилось знакомиться в Москве. У нее были красивые вьющиеся волосы, необыкновенный голос с очаровательной хрипотцой и царское имя — Екатерина.