– Здравствуйте, Елена Станиславовна! – поклонился Воробъянинов.
– Как Ваше здоровье, Ипполит Матвеевич?
– Слава богу! Слава богу, Елена Станиславовна! Что нового в городе?
Бывший предводитель дворянства совсем одичал от глупой болтовни Федора Вострикова, и не прочь был услышать какие-либо новости от любившей посплетничать подруги.
Гадалка оживилась и затараторила:
– Цены, цены на базаре растут! В прошлое воскресенье подсолнечное масло было по три рубля, а сегодня уже по четыре, хлеб в булочной легче стал, но дороже! Куда власти смотрят? Безобразие! Да вы угощайтесь, Ипполит Матвеевич! – опомнилась Елена Станиславовна и развязала узелок.
Воробьянинов съел все пирожки с печенкой и картошкой, выпил бутылку топленого молока, закусил свежими грушами и, высокопарно поблагодарив влюбленную в него старуху, собрался уходить.
– Постойте, постойте, Ипполит Матвеевич! А Вы знаете, к мадам Грицацуевой муж вернулся, – остановила его гадалка. – Помните, тот офицер, с которым вы приезжали из Парижа в прошлый раз, – товарищ Бендер. У них сынок растет, Ибрагим. Такая встреча была! Я рыдала…
Воробьянинов остолбенел и потерял дар речи. Он медленно повернулся к гадалке спиной и, смотря вперед немигающими ледяными глазами, пошел прочь.
Елена Станиславовна растерянно смотрела ему в след.
А тем временем, слесарь-интеллигент Виктор Михайлович Полесов бегал по городу и, заговорщицки подмигивая, под строжайшим секретом сообщал каждому встречному, что в скором времени грядут большие перемены.
– Из Парижа прибыла группа офицеров под командованием адьютанта самого Ипполита Матвеевича Воробьянинова! Союз Меча и Орала! – рычал Полесов. – Советам конец! Не зря Воробьянинов шесть лет в Старгороде: в его руках все нити заговора! – подпрыгивал от возбуждения слесарь. – Вся страна в руках Воробьянинова! Желтый дом только прикрытие… Воробьянинова в диктаторы! – гнусавил Виктор Михайлович.
Бывшие члены зловещего Союза Меча и Орала немели от страха; они успели забыть ужасные события шестилетней давности, жизнь их вошла в тихое обывательское русло…
– Скоро нам раздадут оружие! – нагнетал обстановку Полесов. – К Старгороду стягиваются подпольные войска! Вы возглавите боевой отряд города, – говорил он Кислярскому, к которому пришел под покровом ночи.
Кислярский позеленел. Он, как наяву, представил страшных знакомцев и в его жилах застыла кровь.
– Готовьтесь к бою, соратник! – прорычал Полесов в ухо Кислярскому и поцеловал его в лоб.
Кислярский сполз по стене на пол, в его брюках стало мокро.
По городу ходили самые невероятные слухи. А бывший владелец Одесской бубличной артели "Московские баранки" гражданин Кислярский к утру пришел в себя, собрал чемодан, попрощался с плачущей супругой, взял извозчика до узловой станции и на скором поезде укатил в неизвестном направлении от греха подальше.
Ипполит Матвеевич был потрясен, – случилось невероятное: товарищ Бендер жив и, судя по всему, процветает – не иначе, как сокровища достались Бендеру. Бриллианты, которые по праву принадлежат только ему, Воробъянинову Ипполиту Матвеевичу, в руках этого выскочки ! – предводитель выпятил грудь и дико зашевелил усами. – Сколько надежд было связано с сокровищами покойной тещи!
Полоумный старик закрыл глаза; в его воспаленном мозгу закружились чудные видения: он плывет на белоснежной яхте, теплые океанские волны качают корабль, с коралловых островов кокосовые пальмы машут ему мохнатыми лапами, а шоколадная мулатка, подобострастно заглядывая ему в глаза, черепаховым гребешком расчесывает его раскошные усы. Затем, мулатка берет Воробьянинова за руку, они прыгают за борт и, подхваченные теплыми волнами, плывут к сказочному берегу.
Мулатка бежит вперед, падает на песок и, протягивая руки, зовет:
– Иди ко мне, возьми меня!
Предводитель, мягко оттолкнувшись от песка, взмывает в воздух и плавно опускается прямо на горячее тело своей прекрасной спутницы. Он кричит от восторга, хватает мулатку обеими руками и осыпает ее горячими поцелуями.
– Что с Вами, дражайший Ипполит Матвеевич? – слышит он неприятный голос и приходит в себя.
Обеими руками он крепко прижимает к себе святого отца Федора Вострикова и лобзает его грязную бороду. И нет ни красавицы мулатки, ни сказочных океанских островов с кокосовыми пальмами, ни белоснежной яхты. Вокруг только горькая реальность: грязные стены сумасшедшего дома, привинченная к полу солдатская койка, решетки на окнах и соседи идиоты, – бриллиантовый дым рассеялся. Предводитель неожиданно сильно оттолкнул святого отца и, охватив голову руками, заплакал от отчаяния. Слезы несбывшихся надежд катились по покрытым седой щетиной щекам предводителя каманчей и свисали с поникших усов большими грязными каплями. Востриков, который от толчка Ипполита Матвеевича упал на четвереньки, живо вскочил с пола, подтянул штаны и рысцой подбежал к плачущему предводителю.