– Тем не менее, я не разделяю вашего оптимизма, Остап! Мафия непредсказуема…
– Да, Сэмюэль, все может быть! Сегодня наведаюсь в психиатрическую лечебницу, – хочу уточнить подробности исчезновения юного гангстера из этого печального заведения. Сейчас о грядущей опасности говорить рано, – дождемся результатов моей разведки и возвращения боцмана.
Так и решили: Рудольф Бразаскис (так Бендер представил капитана семье) останется дома с малолетним Ибрагимом.
Гоша, как его называла мадам Грицацуева, подрядил Рудика на роль злого пирата в воображаемых морских приключениях, где Гоша был непобедимым адмиралом – истребителем морских разбойников. Рудик дал согласие на участие в игре, не придав этому событию никакого значения.
Бывший капитан пиратов был спокоен и даже не представлял, какие испытания его ждут, а малолетний бравый адмирал оценивающе смотрел на свою легкомысленную добычу и его глаза хитро сверкали:
– Плохо, что нет Карло – с ним была бы настоящая игра! Но и этому разбойнику не поздоровится: сначала я протяну его под килем своего судна, а затем прикажу матросам повесить на грот-мачте. Тысяча чертей мне в бок! Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Пиастры, пиастры!
Итак, оставив сына на попечение капитана, – мадам Грицацуева рано утром ушла на работу в магазин, – Остап Бендер поехал в психиатрическую лечебницу. Автомобиль, дребезжа всеми своими железными органами, ехал по булыжной мостовой. Город был светел и торжественен: ярко сияло молодое весеннее солнце, влюбленные, держа друг на друга за руки, гуляли по зеленым аллеям, в воздухе порхали первые разноцветные бабочки, возле конских яблок весело чирикали воробьи, а в витринах магазинов приказчики мыли стекла щетками на длинных ручках.
– Весна – пора надежд, пора любви! – подумал Остап, но ему было не до романтических грез. – Как выйти из ситуации, свалившейся на его голову? Неужели капитан Смолл прав и гангстеры появятся в Старгороде?
Бендер остановил машину на площадке у высокого каменного забора, вышел из машины и остановился, в раздумьях, возле проходной лечебного заведения:
– Расспрашивать о Карло в регистратуре бесполезно, – ничего нового он там не узнает, разве что опять подтвердится информация слесаря Полесова о многочисленных родственниках-горцах, и отъезде Карло на родину в Армению. Надо попасть к главному врачу лечебницы, – там он получит достоверные сведения.
Остап, погруженный в свои тягостные мысли, ходил вдоль высокого каменного забора и не заметил, как из дверей проходной вышел человек в грязном дворницком халате и с метлой в руках. Дворник начал живо орудовать метлой, смахивая на обочину площадки жухлые листья, обрывки бумаги и окурки; так они и приближались друг к другу: с южной стороны, опустив голову к земле, – иногда удавалось найти оброненную посетителями мелочь, – следовал пролетарий метлы, а с северной – бывший руководитель бриллиантовой концессии и Командор автопробега, – его голова была понуро опущена вниз, и он мог видеть только носки своих туфель.
Наконец, метла ударила по туфлям, обе стороны подняли головы, на их физиономиях застыла гримаса недоумения.
Первым пришел в себя дворник Тихон, он выплюнул окурок на землю и бодро приветствовал Бендера:
– Ты опять здесь, ваше благородие? Барина ищеш? Нет барина! Как утек с убогим батюшкой, так и не было его здесь более. Иль нашел ты господина Воробьянинова?
– Нет, Тихон, не нашел я твоего барина!
– Утек барин! В Париж утек, думается. К нему поедешь?
– Нет, Тихон, не поеду! По другому делу я тут – к главному врачу надо попасть, а вот как это сделать, – ума не приложу!?
– Дело тяжелое, ваше благородие! Вот, если бы?.. – дворник вопросительно посмотрел в глаза собеседника.
– Да, да, понимаю! – Остап протянул пролетарию метлы троячку.
– Вот это – дело, с нашим удовольствием, – схватил Тихон деньги и его глаза загорелись мигающим огнем нетерпения. – Пошли!
Они прошли вдоль всей парадной каменной стены больницы и завернули за угол, – там начинался деревянный забор; прошагав метров двадцать вдоль высокой ограды, дворник остановился и, надавив рукой на широкую доску, легко отодвинул ее в сторону, пролез в образовавшуюся дыру и пригласил Бендера: