Ну что же, раз все молчат, значит, начинать разговор придется самому.
– Где все люди? ― спросил Валька, усаживаясь напротив командира.
– В городе никого не осталось, ― ответил тот.
– Но вы же есть.
– Мы ― охрана.
– Сторожите городские ценности, чтобы я чего-нибудь не спёр? ― фыркнул Валька.
– Наоборот. Следим, чтобы кое-кто не выбрался из города, ― в тон ему ответил командир. ― Кстати, ты давно тут? Видел кого-нибудь?
– Кроме вас ― никого.
– Отлично.
Только насчет «отлично» командир поторопился ― его лицо вдруг сморщилось от боли. Он поправил повязку ― кровь на ней проступала сильнее ― и, повернувшись к темноволосому мальчишке с царапиной на щеке, попросил:
– Расскажи лучше ты.
Чернявый согласно кивнул, он даже набрал в грудь воздух, но его опередил малыш.
– Ты здесь потому, что услышал плач?
Мальчик смотрел доверчиво и немного виновато. Врать было нельзя. Да и не хотелось. К тому же, пацаны ― это не Алиса, им можно сказать правду.
– Ничего я не слышал, потому что сам ревел. А кто еще плакал?
– Рыжика иногда в полнолуние на слезу прошибает. ― Невысокий крепыш мотнул подбородком в сторону семилетки. Его рубашка была порвана в нескольких местах, синие брюки испачканы в саже. ― Бывает, кто-то из других миров слышит.
– А если не слышал, как ты оказался в поезде? ― с сомнением спросил темноволосый.
Валька рассказал.
– Если не врешь, то ты особенный, ― щуплый большеглазый мальчишка, по виду ровесник Вальки, восторженно цокнул языком. ― Мало кто может путешествовать между мирами сам по себе, без проводника.
Командир молча пихнул его в бок, и он осекся, а чернявый, наконец, начал рассказывать.
…Когда именно в городе появились «эти», никто не знал. Это уже потом ребята поняли, что сами они прийти не могли, их кто-то пригласил ― привез на поезде из другого мира. Они втерлись в доверие, предложили помощь, прикинувшись добряками, но обманули… А помощь городу действительно требовалась ― его одолевали болезни, портился климат. Только, как потом выяснилось, «эти» не собирались никому помогать, они ставили эксперимент. Какой именно, объяснить не удосужились. Просто однажды проговорились, что в каком-то другом мире ставили эксперимент по созданию мыслящей галактики. Наверняка и здесь занимались подобной гадостью, пока было над кем экспериментировать. Поначалу недовольные просто исчезали из города, а когда люди потребовали «этих» убраться, они…
Мальчишка замолчал, прикусив губу. Видимо, рассказывать о дальнейших событиях было совсем непросто.
– Некоторые успели уехать, остальные погибли, ― голос командира прозвучал жестко. ― И те, кто сражался, и те, кто прятался в подвалах. В городе не осталось никого.
– А как же вы?
– Должен же кто-то предупредить таких вот любителей прокатиться ночью на поезде, как ты, ― хмыкнул крепыш. ― А то привезешь их в свой мир, а они там начнут экспериментировать над живыми людьми.
– «Эти» ― не люди, ― не дожидаясь вопроса, объяснил темноволосый. ― По сути, они ― голый разум, холодный, бесчувственный, который может войти в любую оболочку. Мы сумели загнать их в статуи…
– Статуи на вокзале? ― спросил Валька.
Мальчишки дружно кивнули.
– Они оживают в полнолуние, когда приходит поезд с кем-нибудь из другого мира, кто умеет путешествовать между реальностями, ― сказал большеглазый. На Вальку он смотрел с уважением и ноткой зависти.
– Двигай обратно к поезду, ― велел командир. ― Если кто привяжется и будет просить взять с собой, не слушай. Садись в вагон. Когда стемнеет, поезд вернется в твой мир.
– Но почему вы не разобьете статуи?
– Мы не можем пересечь площадь и пройти на вокзал.
– Но зато и «эти» не могут выйти, ― оторвавшись от своего альбома, хихикнул Рыжик.
– Как же вы живете одни в пустом городе? ― удивился Валька. ― Или?..
Он замолчал, пораженный своей догадкой.
– Да, именно так. Мы жили здесь, а теперь становимся людьми лишь в полнолуние, ― невесело кивнул крепыш. ― Мы привыкли, Рыжик вот только плачет иногда, вспоминая.
Вечерело. Небо за окном окрасилось розовым. Командир откинул волосы со лба здоровой рукой и решительно поднялся.
– Тебе пора.
Валька медлил. Он многое хотел спросить у ребят, но они расценили его нерешительность по-своему.
– Не бойся, они не смогут тебе навредить. Даже в вагон не войдут без твоего приглашения. Они только уговаривать по-хитрому умеют.