На наш взгляд, это не совсем так. Маркс и Энгельс достаточно ясно выразили свои взгляды на государственность и демократию, которые концентрированно выразили девизом мирового коммунистического движения «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Конечно, понимали взгляды Маркса и Энгельса по-разному. В данном случае количество еще не определяет качество, что и подтвердила история. Спорить о какой-либо диктатуре можно, но ясно, однако, что любая диктатура есть насилие, а насилие применимо лишь к преступникам, которых определяет независимый суд. И как следствие диктатуры, взятой за основу государственного управления, явилось и подавление буржуазии, и продовольственная диктатура, и Гражданская война, и военный коммунизм, и политические репрессии, и все то, что привело советское общество к краху, а коммунистические формы и методы построения «светлого будущего» к дискредитации.
С Леоновым можно согласиться лишь в том, что действительно будет интересным сравнение советского государства и самодержавного «и как оно вписывается в общероссийский контекст?». В том, чтобы приблизиться к ответам на эти вопросы, и заключается замысел монографии С.В. Леонова «Рождение советской империи: государство и идеология 1917–1922 гг.»[31], а также рукописи диссертации «Создание советской государственности: теория и практика (1917–1922 гг.)», представленной к защите на соискание ученой степени доктора исторических наук в 1998 г.[32]
«Заслуга» большевиков в создании тоталитаризма, считает доктор исторических наук Герман Антонович Трукан, уже достаточно изучена[33]. В то же время он сам себе противоречит, посвящая отдельным, действительно достаточно изученным вопросам свой труд «Путь к тоталитаризму: 1917–1929 гг.»[34]. Не вдаваясь в фактологический анализ революционной теории большевизма и даже не вступая в дискуссию с Лениным, Г.А. Трукан «сосредоточил внимание на невольном способствовании этому (т. е. созданию тоталитаризма. – В.П.) антибольшевистских лидеров России и Запада. Они тоже вместе с большевиками расчищали почву, на которой потом произрастал чертополох сталинского тоталитаризма…»[35].
По нашему убеждению, что мы и попытались обосновать, «чертополох» тоталитаризма, посеянный до, стал произрастать после захвата власти большевиками, а при Сталине были уже его плоды и обновленные селекционные семена. И совершенно справедливо, что без соответствующей почвы и ухода за ней никакие корни не дадут плодов. К тому же нужны кропотливый труд, неумолимое время и непреклонная вера.
Проблеме формирования советской политической системы посвятил ряд работ доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН Ефим Гилевич Гимпельсон, более 30 лет изучающий период ленинского руководства Советской Россией. Особое внимание он уделяет вопросам экономической политики, роли рабочего класса в управлении советским государством, становлении однопартийной диктатуры. В работах Е.Г. Гимпельсона четко прослеживается эволюция столь актуальных вопросов, расширение источниковой базы, исследований, прогрессивность научных взглядов вне зависимости от политической конъюнкции[36].
Природу и последствия революционного насилия рассматривает Владимир Булдаков, который впервые концентрируется на «психопатологии русской смуты XX века»[37].
Из трудов зарубежных исследователей конца 80-х – начала 90-х гг. представляются оригинальными работы доктора исторических наук, научного сотрудника Государственного центра научных исследований Франции Клаудио Сержио Ингерфлом, кандидата исторических наук (МГУ), доктора исторических наук (Сорбонна) Тамары Кондратьевой, Д. Штурман (Тиктиной) и др., в которых на основе произведений Ленина, его соратников и оппонентов делается попытка ретроспективного сопоставления национальных особенностей ленинизма, большевистских преобразований с якобинцами и современными реформами в России[38].
В то же время, признавая частичные ошибки исторического прошлого, представляя их как субъективные промахи и перегибы отдельных партийно-государственных руководителей, появляется ряд реставрационных изданий, носящих явно конъюнктурный характер, отстаивающих «чистоту» марксизма-ленинизма.
32
36
38