Три года спустя фирма поручила ему установить контакт с неким Иво Бундером, который занимается делами в нескольких странах. Ему сообщили, что, возможно, этот Иво Бундер работает на несколько фирм, но он лоялен, пока получает причитающуюся ему плату. Конечно, существовал определенный риск, но Иво Бундер благодаря своим широким контактам и именно работе на несколько фирм мог доставить более ценную, чем кто-либо иной, информацию. Так Баллоу познакомился с Бундером и сразу почуял, что имеет дело с человеком необычным. Они встречались в разных городах и в разных странах, в квартирах, которые на разные имена снимал Иво. Со временем они даже начали выполнять совместные задания, и это стало причиной, почему их официальные контакты переродились в нечто вроде дружбы. Невысокий, подвижный, лысеющий и постоянно улыбающийся Бундер, болтливый мужчина лет сорока, нравился неразговорчивому Баллоу. Он любил рассказывать анекдоты, шутить, шалить, но Баллоу очень быстро убедился в том, что этот человек опаснее заряженного пистолета.
Однажды Баллоу путешествовал почти неделю, а когда вернулся. Карел и Иветт сообщили ему о смерти Бернадетты. Впрочем, его ожидала повестка из полиции. Бернадетта напичкала себя наркотиками, села в свой «опель» и разбилась о столб за городом. У Баллоу было железное алиби: он назвал города и отели, в которых он жил, заказы на велосипеды, которые он сделал. Однако он не мог сделать вид, что не знал о вредной привычке своей жены. «Она шантажировала меня, – солгал он, – В каждую минуту она могла выкинуть меня из своего дома и из своего магазина». Это, похоже, убедило полицию, но потом случилось кое-что похуже. Карел и Иветт пришли к нему со счетами, векселями, расписками, из которых неизбежно вытекало, что они годами одалживали Бернадетте деньги, и сумма, которую она была им должна, превышала стоимость магазина и даже всего дома. Другими словами, владельцами магазина и квартиры стали Карел и Иветт, а он должен был уйти неизвестно куда. Тогда Баллоу решил посоветоваться с Бундером и вызвал его на встречу. Иво явился тут же. Он уже не выглядел веселым фигляром. «Ты дурак, болван, идиот, – орал он на Баллоу. – Даже самый большой кретин должен догадаться, что именно эта пара убила твою жену. Нафаршировали ее наркотиками и посадили в машину, чтобы добиться своего. Если у тебя нет доказательств, то выдумай их и создай или поговори с обоими. Иначе сдохнешь на помойке». У Иво Бундера были маленькие толстые теплые руки, созданные для того, чтобы ласкать женские тела. Эти руки были не для того, чтобы пачкать их неприятными делами. Поэтому он уже на следующий день прислал человека, который был таким же худым, как Бернадетта. Они закрылись вчетвером в квартире над магазином – Баллоу, тот человек, Карел и Иветт. Карел почти без нажима признался, что все это дело задумала Иветт. Ее, однако, понадобилось немного прижать – Баллоу в первый раз видел, как делается что-то подобное, и чуть не потерял сознание. Иветт написала признание в том, что была причиной смерти Бернадетты. Может, она призналась из-за боли и страха, а может, действительно сделала все так, как описала. Во всяком случае, остановились на том, что Баллоу останется номинальным владельцем магазина и дома на Дапперстраат, а фактически доходы от дела будут поступать Карелу и Иветте. Баллоу оставит за собой только квартиру и продолжит по-прежнему ездить за велосипедами. Признание Карела и Иветт Баллоу закрыл в специальном тайнике, который когда-то устроил. Там же он спрятал паспорт, где он был с усами и бородой. При Бернадетте он старался выглядеть серьезнее, теперь мог быть молодым. О потере паспорта он заявил в полицию и спустя какое-то время получил новый – уже с фотографией без усов и бороды.
С Иветт он тогда пережил удивительную историю. Когда присланный Бундером доходяга и яваец покинули квартиру Баллоу и осталась одна Иветт, потому что была слабой после пыток, которым ее подверг доходяга, она внезапно, после часового отдыха, стянула трусики и велела Баллоу овладеть ею. Он, к своему изумлению, впервые заметил, что с ней от необычайного наслаждения случилось что-то вроде конвульсий. «Никогда никто не делал мне так хорошо, как ты, – сказала она ему потом. – Если хочешь, избавимся от старика и останемся только вдвоем». Баллоу уклончиво объяснил ей, что с этим надо подождать, потому что слишком свежо для полиции дело Бернадетты. Но в эту ночь Баллоу поверил в то, о чем до сих пор только слышал и о чем говорил ему Иво Бундер: ничто так не привязывает женщину к мужчине, как правильное и старательное удовлетворение ее страсти. Если хорошо умеешь это делать, можно каждую женщину толкнуть на любую подлость и даже на преступление. Бундер знал об этом, а потому навещал дома свиданий, подозрительные ресторанчики, странные ночные бары. Добывая информацию, сам он никогда не рисковал. Это делали за него женщины или мужчины со странными наклонностями. Бундер с этой точки зрения был гроссмейстером, и Баллоу многому у него научился, особенно после смерти Бернадетты, когда они стали встречаться чаще.