Ну, он успел. За лето в Индиану перебралось уже все его семейство, помогли соседи – в округе было еще 6–7 ферм, похожих на ту, что завел Томас Линкольн, – и в итоге к зиме 1817-го уже была сложена некая избушка. Комфортом она не отличалась, но по крайней мере у нее было все четыре стены, как и положено в доме, и ее можно было как-то протопить изнутри. Аврааму Линкольну, сыну Томаса, исполнилось уже целых 8 лет – пора было помогать родителям по хозяйству.
К Линкольнам присоединилось и семейство Спарроу – родственники жены Томаса, Нэнси. С ними был их племянник, 18-летний Дэннис Хэнкс, так что рабочих рук прибавилось, и жить стало полегче. Обе семьи питались в то время буквально чем бог послал, но они не голодали – в лесу хватало дичи. Обеды, приготовленные из остатков маисовой муки и из свежей оленины, нельзя было назвать изысканными, но голод они прекрасно утоляли. Даже маленький Авраам Линкольн, и тот внес свой вклад в семейное благополучие – он подстрелил однажды дикую индейку. В общем, жизнь на границе была нелегка, но Линкольны смело смотрели в будущее.
И тут на них свалилось несчастье. В их семейном хозяйстве, к сожалению, были коровы, и паслись они в лесу. Ели они там все, что им попадалось и казалось подходящим, в том числе и так называемый «змеиный корень» (snakeroot). Сейчас считается, что коров поразил бруцеллез, но поселенцы этого ученого слова, конечно, не знали, винили во всем «змеиный корень», беду свою именовали «коровьей болезнью», – a когда смекнули, что от коров она передается и людям, было уже поздно. Началась эпидемия, и в очень короткий срок не стало ни семьи Спарроу (кроме Дэнниса Хэнкса), ни Нэнси Линкольн.
Муж ее остался вдовцом, а дети – сиротами.
То, что в Российской Федерации называется «район», в Соединенных Штатах называется «county» – «каунти» – «графство». Так вот, Линкольны жили в графстве Хардин, и это было уже настолько цивилизованное место, что в городке Элизабетвилль имелась даже тюрьма, а при ней, конечно, имелся и тюремщик, мистер Джонсон. И вот тюремщик этот умер и оставил после себя вдову, по имени Сара Буш Джонсон, да еще и с тремя детьми, – а жить им всем стало не на что. К тому времени, когда Сара Джонсон познакомилась с Томасом Линкольном, он вдовел уже больше года и пришел к выводу, что горе горем, а ему нужна новая жена. В общем, и Сара, и Томас быстро пришли к соглашению: он гасит ее долги, а она переезжает к нему вместе с ребятишками и будет вести все хозяйство их разросшейся семьи.
Первое, что она сделала, добравшись до избушки Томаса Линкольна, – выкупала его детей, с мылом и в горячей воде. По-видимому, это было сделано впервые – по крайней мере, впервые после смерти их матери. Прошло несколько дней – и она заставила мужа настелить в доме полы. До ее прибытия как-то считалось самоочевидным, что утоптанная земля в качестве пола семейству вполне подходит. В общем, в жизни определенно начались улучшения, и, наверное, самым большим из них было то, что она сочла необходимым сделать так, чтобы дети посещали школу. Положим, это было не очень-то продвинутое учебное заведение, и Авраам Линкольн ходил в него не регулярно, а тогда, когда позволяли обстоятельства, – в три приема и в общей сложности не больше года, – но он научился читать, писать и считать.
И к чтению пристрастился так, что читал даже ночью при лучине, – его нельзя было оторвать от книжки. Он даже умудрился разобраться в правописании и в грамматике, – у Линкольнов была книга, что-то вроде учебника, которую они привезли вместе с прочим своим скарбом еще из Кентукки. В общем, среди соседей он довольно быстро прослыл «ученым мальцом», потому что уже лет в 13–14 писал для них письма или делал подсчеты, связанные со всякого рода домашними закупками. Бумага в его краях водилась не часто, так что прошло немало времени до того, как он раздобыл себе несколько листов и изготовил из них себе тетрадь – а до этого памятного момента все свои расчеты или упражнения по письму вел углем на обструганных дощечках. Когда они переполнялись записями, он обстругивал их заново. В конце концов родственники решили, что он просто лентяй – все чтение да чтение. По крайней мере, такого мнения на его счет держался Дэннис Хэнкс. Он говорил, что Авраам Линкольн только и делает, что пишет да читает, а как делом заняться, так его и не дозовешься. Одним из дел, делать которое юный Авраам Линкольн совершенно явно избегал, было истребление змей. Он не любил убивать. Даже на охоту не ходил и однажды отругал соседских ребятишек за то, что они насыпали горящих углей в мышью норку.