– Я не понимаю, что вы говорите, сударь… – жалобно пробормотал Олни.
– Скажи, мой вороватый друг, – отсмеявшись, уже совершенно серьёзно заговорил незнакомец. – Какой ты видишь свою будущность? Хочешь ли ты всю жизнь прожить в своей воняющей мочой деревне, ковыряясь в земле и таская чужих куриц, или же тебе было бы интересно попробовать совсем другую жизнь? Проще говоря – хотел бы ты стать волшебником?
Глава 3. Клайдий Сарамага
Клайдий Сарамага с самого рождения получил от судьбы всё необходимое. Великолепный плод, рождённый на скрещенье двух весьма достойных генеалогических древ, одно из которых уходило корнями в древний род финансистов из Саррассы, и чью фамилию с гордостью носил новоявленный отпрыск, а другое, глубоко укоренившись на суровых землях Палатия, восходило ещё ко временам Смутных дней, когда новые дворяне возникали не благодаря знатности герба на своих щитах, а исключительно благодаря своим иззубренным мечам.
Получившаяся смесь южной и северной крови, крови торгашей и воинов, вероятно, образовала весьма перспективный букет, поскольку Клайдий (или просто Клай, как называли его близкие и друзья) выделялся и внешностью, и умом. А уж когда у него были обнаружены весьма неплохие задатки к магии, его будущее и вовсе, казалось бы, было уже целиком и полностью обеспечено.
Однако был в характере Клая небольшой изьян, присущий, впрочем, многим тонким натурам – он был чересчур мягок к своей персоне, позволяя себе многое и прощая себе всё. И это в значительной степени вредило ему самому.
Начнём с того, что Клай оказался не самым благодарным учеником, так что спустя всего одно лето волшебник, который взялся за его обучение, взашей прогнал наглого мальчишку, устав от его постоянных выходок и полнейшего неуважения к авторитетам. Сперва неудавшийся маг решил, что вполне справится с самообучением, но через некоторое время был вынужден признаться себе, что его способности не так великолепны, как ему казалось, и что, оставшись без наставника, он стал просто топтаться на месте.
Весьма обеспеченные родители Клайдия, хоть и грозили сперва отпрыску всеми карами небесными, в конце концов сменили гнев на милость, как и всякие родители, и, будучи уверенными в исключительности своего чада, решились на небывалый шаг – отдать Клая в Латионскую академию. Это стоило неимоверно дорого, поскольку обычной практикой для академии было то, что преподаватели сами искали себе подопечных, и тогда вступительные экзамены для них были бесплатны. В случае же с Клаем его отцу нужно было не только ежегодно в течение нескольких лет оплачивать отнюдь не дешёвое обучение и проживание, но и заплатить весьма внушительную сумму за право участвовать во вступительных испытаниях без предварительного отбора.
Неизвестно – вышло бы из этого что-нибудь, или Клай вновь сам испортил бы всё, но тут в дело вмешалась большая политика. Между Палатием и Латионом вспыхнула очередная война, все отношения вновь были разорваны (как случалось уже неоднократно), а потому о поездке в Латион можно было забыть по крайней мере на ближайший год-два. Затем, конечно, отношения будут возобновлены, но куда девать юного бедокура сейчас?
В конце концов отец, используя и связи, и деньги, пристроил Клая к ещё одному магу, для которого репутация будущего ученика оказалась менее значимой, чем туго набитый тоинами10 мешок. Но, надо сказать, что и сам Клайдий Сарамага к тому времени уже смекнул, что быть магом при каком-нибудь богатом феодале куда выгоднее, чем идти на военную службу или быть чиновником, а потому смирил свой нрав и по мере сил старался во всём следовать наставлениям нового ментора.
Нельзя не признать, что давалось это непоседливому школяру с трудом. Наставник сетовал родителям, что из-за несносного характера мальчик не вполне может раскрыть тот потенциал, что заложен в нём. Правда, отмечал он и то, что в этом, по-видимому, виновата сама природа, а не злая воля самого Клая. Слишком уж горяч был мальчик, слишком охоч до различных удовольствий, в том числе и запретных.
В итоге Клайдий продержался у своего учителя почти четыре года. За это время, надо признать, он заметно продвинулся вперёд и, как ему показалось, теперь вполне мог продолжать работать над собой сам. Наставник горячо поддержал стремление своего ученика – видимо, ему порядком надоело нянчиться с толковым, но слишком уж своевольным мальчишкой.
10
Тоин – крупная серебряная монета Палатия. Палатий не использует золото в качестве материала для своих монет, поэтому тоин – крупнейшая из его монет, при том, что она в самом деле весит довольно много – каждая монета содержит около двух унций чистого серебра.