Собственно, это было уже и неважно. Больше в родном селении ни Олни, ни Каладиус не побывают никогда.
Глава 6. Город
– Собирайся, мы уезжаем, – Клай, как всегда, без стука вошёл в комнату Олни.
С похорон мамы прошло четыре дня, и все эти дни парень страшно хандрил, почти ничего не ел, и не вставал с кровати. Любимые книги лежали так, как он оставил их несколько дней назад. Возможно, Клай стал опасаться за здоровье своего подопечного.
– Куда? – с трудом выплывая из своего сомнамбулического тумана, вяло поинтересовался Олни.
– Поедем в Токкей. Тебе нужно развеяться, а мне уже до печёночных колик опостылело это имение.
– Надолго? – взгляд юноши наконец-то становился всё более осмысленным.
– Поглядим, – неопределённо пожал плечами Клай. – Может быть, до весны, а может и дольше.
– До весны? – теперь уже по-настоящему живо спросил Олни, изумлённый ответом. – Мы будем там жить?
– А что тебя удивляет? Думаю, мы оба не прогадаем от этого.
Честно сказать, Олни давно мечтал увидеть Токкей, и до последнего времени, покуда он не сделался учеником мага, считал эту мечту неосуществимой. Но теперь ему ничего не хотелось. Точнее, хотелось неосуществимого – чтобы мама была жива, чтобы всё было как раньше. Однако это было невозможно, а вот поездка в Токкей неожиданно стала реальностью.
– И когда мы уезжаем? – всё-таки какая-то жизнь стала возвращаться к Олни в виде порозовевших щёк, вновь заблестевших глаз, участившегося дыхания. Перспектива поездки встряхнула его.
– Через полчаса. Карета уже готова.
– Через полчаса? – удивлённо воскликнул Олни. – Но я не готов…
– А что тебе нужно готовить? Разве тебе требуются сборы? Смахни книги в мешок, утри сопли – и готово!
– Хорошо, – впервые за минувшие четыре дня на губах юноши появилась бледная улыбка.
Он поднялся с постели и стал аккуратно укладывать книги в одну стопку, чтобы затем обвязать их бечёвкой. Но вдруг он замер, даже не донеся книгу до стола.
– Мне нужно побывать на могиле мамы… – это прозвучало не как просьба, а как вопрос – робкий и жалкий. Юноша словно надеялся, что ему откажут.
Клайдий легко уловил эти нотки. Он знал, что Олни сейчас больше всего боится вновь увидеть этот припорошённый снегом холмик с грубо выточенным из камня подобием единорожьего рога.
– Нечего тебе там делать, парень, – твёрдо сказал он. – Твоя мама уже на той стороне Белого Моста, где ей абсолютно неважно всё, что происходит в этом мире. Отбрось от себя все эти ненужные условности! Это – всего лишь яма в земле с дощатым ящиком, в котором лежит что-то столь же неживое, как и окружающая этот ящик глина. Ты – маг, и за свою долгую жизнь похоронишь ещё очень многих. Если в каждой могиле ты станешь оставлять хотя бы по кусочку своей души – надолго её не хватит.
Наверное, это было совсем не то, что сейчас желал услышать Олни. Наверное, блеянье арионнитского священника, благостное и отупляющее, скорее сняло бы боль, изгнало бы её. Но Клай действовал жёстко и радикально – ему хотелось не спрятать боль, а излечить её. Кроме того, он ясно видел, что парню совсем не хочется возвращаться на старый погост, и решил помочь ему не чувствовать себя потом сволочью. Наверное, паренёк в этот миг ненавидит его, Клая, за столь резкие и ранящие слова, но главное – он не будет ненавидеть себя.
– Мои вещи уже собраны, – отвернувшись от обмякшего ученика, сухо проговорил Клай. – Я буду в карете. Не заставляй долго себя ждать.
И лишь выйдя из комнаты Клайдий, не удержавшись, изо всех сил стукнул себя кулаком по ладони – ему хотелось провалиться сквозь землю.
***
Несмотря ни на что, идея Клая оказалась просто отличной. Обиженный и несчастный Олни недолго сохранял безучастность, прислонившись лбом к холодному мутноватому стеклу кареты. Не прошло и часа, как он уже с неотрывным любопытством наблюдал пейзажи, пробегавшие снаружи, хотя по мнению Клайдия никакой разницы между ними и теми же пейзажами в окрестностях имения не было. Но Олни, всю свою жизнь проведший на одном месте, с неискушённым интересом глядел на другие, далёкие места, пусть пока что они отъехали всего на несколько миль.
Чтобы окончательно восстановить свои пошатнувшиеся позиции, Клай дважды приказывал кучеру останавливаться в придорожных трактирах, чтобы размять ноги и перекусить. Олни был в полном восторге, хотя у большинства путешественников эти чахлые трактирчики могли вызвать разве что жалость или брезгливость, ибо места тут не изобиловали путешественниками, и те немногие трактиры, что наперекор всему всё же возникали вдоль этих неезженых дорог, влачили довольно-таки жалкое существование.