Наступила короткая пауза, после которой король снова накинулся на графа де Реас.
— Как ты мог? Как? Ты едва не убил его. Сколько раз тебе говорить: не переусердствуй! Он нужен нам живым. А ты что делаешь?
— Мой король, но что же мне делать, если он молчит? Мало того, он ещё и насмехается надо мной, — попытка графа оправдаться привела короля в неописуемую ярость.
— Ты что, хочешь погубить всё? — заорал он в лицо графу. — У меня солдаты начинают роптать. Я не могу им выплатить жалованье. В казне не осталось ни одной монеты. Я ничего не могу потратить. Я даже стоящего подарка не могу сделать своим любовницам. А королева? Где она? Мои люди всю Испанию перевернули, но так и не смогли найти. Только Родриго знает, где она. И только он может привести нас к золоту. А ты… «насмехается»! В общем, делай что хочешь. Подвергай его пыткам…любым…самым изощрённым. Но если он умрёт раньше, чем я узнаю, где прячется королева и где спрятано золото,…твоя голова слетит с плеч. Ты меня понял?
Граф де Реас покорно кивнул головой.
— Где он сейчас? — немного успокоившись, спросил король.
— В темнице. С одним греком. Ему стало лучше.
— Лучше? — проворчал король. — Так что ж ты стоишь? Иди и допроси его как следует. Придумай что-нибудь, что может развязать ему язык.
— Родриго твёрдый орешек, — вырвалось у графа де Реас.
И сразу же вслед за этими словами послышался гневный голос:
— Так значит, это правда? Он действительно здесь?
Все трое устремили взгляд на дверь. На пороге стояла герцогиня Сантос ди Прего и окидывала всех холодным взглядом. Затем она неторопливо вошла внутрь и медленно заговорила:
— Я получила письмо, в котором утверждалось, что Родриго Д,Альборе захвачен и сидит в подземелье инквизиции. Я не поверила этому письму, потому что была уверена в вас и в вашем слове, — на последних словах она сделала ударение и уже потом продолжила тем же холодным тоном, — я видимо, слишком доверчива. Но сейчас я прямо спрошу у вас. Подумайте хорошенько, прежде чем ответить на этот вопрос, — все трое отчётливо различили угрозу в её словах. — Родриго у вас?
— У нас, дорогая герцогиня! — король изобразил подобие улыбки и, приблизившись, поцеловал ей руку.
Этот жест остался без внимания. Ни голос, ни интонация герцогини не изменились.
— Почему я не знаю этого? Кто мне может объяснить?
— Он опасен, дорогая герцогиня, — король на сей раз, нахмурился. — Я счёл необходимым скрыть это от вас по особым мотивам.
— Каким же?
— Нам доподлинно известно, что он знает, где скрывается королева, и где именно спрятал золото мой брат. Для вас это достаточно веские причины?
— Безусловно! — согласилась герцогиня. Она пошла на лёгкую уступку, осознавая, что дальше идти нельзя. Она и не хотела портить отношения с королём. Но не хотела отказываться и от Родриго. — Вы бы могли обратиться ко мне за помощью!
— К вам? — король изумлённо уставился на неё.
— Если помнит ваше величество, я была знакома с Родриго и прежде. Он был помолвлен с моей покойной сестрой и знает меня с наилучшей стороны.
— Чёрт, — вырвалось у короля, — об этом я не подумал.
— Для этого есть они, ваше величество, — герцогиня сделал лёгкий жест рукой в сторону графа де Реас, — но, к сожалению, глупцы везде одинаковы.
Король расхохотался, услышав эти слова. Граф де Реас же бросил взгляд полный ненависти в сторону герцогини. Снова раздался голос герцогини:
— Когда я смогу увидеть Родриго?
— Прямо сейчас, дорогая герцогиня. И поверьте, вы только сделаете нам всем одолжение. — Король снова поцеловал её руку, и на этот раз она ответила ему нежной улыбкой. Король тотчас же распорядился, чтобы граф де Реас проводил герцогиню в подземелье. Как только они вышли из кабинета, король обратился с вопросом к великому инквизитору:
— Что думает обо всём этом ваше преосвященство?
— Слишком умна! — сразу ответил на вопрос Ниньо де Гевара. — Слишком умна и поэтому очень опасна. Она ничего не говорит прямо, но даёт понять главное. Она не позволит действовать без неё. Она играет по своим правилам и преследует собственные интересы.
— Что же в этом плохого? — удивился король.
— Ничего. До тех пор, пока наши интересы совпадают!
В то время, когда происходил этот разговор, граф де Реас спускался по лестнице в подземелье. В руке он держал горящий факел. Слыша за собой шаги герцогини, граф впервые поймал себя на мысли, что всей душой желает ей…поражения.
Родриго проснулся от страшных криков. В этих криках слышалось безысходность и отчаяние. Крики сменились протяжными стонами. За ними снова раздавались душераздирающие крики. Он закрыл уши руками, чтобы их не слышать.
— Да, здесь недолго и с ума сойти!
Голос грека прозвучал сбоку от Родриго. Он опустил руки и, упёршись ими в землю, принял сидячее положение. Правда, ему пришлось опереться спиной о стену. Тело было слишком слабым,…слишком вялым и всё ещё плохо подчинялось ему. Боль оставалась. Но она притупилась и не так сильно терзала как прежде.
— Как ты себя чувствуешь, мой друг?
— Называй меня Родриго! — он сделал усилие и повернул тело влево, чтобы видеть лицо грека. Тот тоже сидел на земле и, подняв голову, рассматривал пламя факела. Вернее тень, которую отбрасывало пламя на стену.
— А ты меня можешь называть просто Оресто! Так как у нас дела?
— Всё ещё скверно,…но гораздо лучше. Благодарю тебя, Оресто. — Голос Родриго звучал почти как обычно. Лишь изредка в нём звучала лёгкая хрипотца. — Откуда ты столько знаешь?
— Всё просто. Я лекарь, Родриго!
— А как сюда попал?
— Пытался найти средство против чумы. Инквизиторы сочли мои действия святотатством. Дескать, не может человек бороться против смерти, если ему не помогает злой дух. Я, конечно, возражал, пытался объяснить,…но всё оказалось бесполезным перед «великой ученостью» этих бестолковых мерзавцев.
Лицо Оресто выглядело настолько унылым, что Родриго не смог сдержать улыбку. Он собирался продолжить разговор, но в этот момент дверь заскрипела. Пламя факелов вначале осветило фигуру женщину, а затем её лицо. Родриго с немым изумлением смотрел на неё. Наконец, когда он обрёл дар речи, у него непроизвольно вырвалось:
— Донья Флора,…вы…здесь?
Глава 7
— Господи, что они сделали с вами…
Прошептав эти слова, герцогиня опустилась перед Родриго на колени и взяла его руки. В её глазах появились слёзы. Она с такой нежностью и участием смотрела на Родриго, что он застыдился своего положения. Вот она…красивая…нарядная и он…грязный, оборванный…избитый. Из прекрасных глаз герцогини капнула слеза.
— Не надо, донья Флора, прошу вас, — прошептал Родриго. — Я не могу видеть ваших слёз. Перестаньте, ради бога,…ничего страшного не случилось со мной. Это лишь временные неудобства…
— Конечно, конечно… — она закивала головой, — но мне так тяжело…
Вслед за этими словами раздались судорожные всхлипы и горестный голос:
— Я потеряла сестру, а теперь теряю и брата…
Родриго хотел утешить её. Но не знал, как это сделать. Впрочем, он нуждался в утешение не меньше. Последние слова вызвали у него тянущуюся боль где-то глубоко в груди.
— Так меня не обманули? Моя Роза…действительно умерла? — спросил он совершенно пустым голосом.
— Её убили. Дон Маран убил! Его кинжал нашли в груди моей сестры!
— Негодяй! — вскричал в бешенстве Родриго и тут же схватившись за голову прошептал. — Будь я проклят! Проклят! Почему я не убил его? Почему?
— Успокойтесь дон Родриго, прошу вас. Его ищут. А когда найдут — казнят. И не будем говорить больше о сестре. Сейчас вы нуждаетесь в помощи, — шепча эти слова, герцогиня ласково поглаживала руки Родриго.
— Зачем мне жизнь? — горько спросил у неё Родриго.
— Неужели нет ничего, ни одной причины, которая бы призывала вас бороться с тем положением, в котором вы оказались? Неужто не осталось ничего, за что стоило бы жить?