Надеюсь, что кто-то — не столько даже додумался, ведь соображающий людей полно, а именно что взял на себя ответственность, проявив инициативу организовать всё, не укладывающееся ведь ни в какие нормативы. При этом наплевав на политику, в том числе и внутриведомственную, где командиры мирного времени немного не на то заточены, что нужно сейчас.
Однако ж что-то не видно пока, даже уже когда и обычное ополчение со стрелковкой справилось бы, никаких телодвижений наших дуболомов в погонах, которые гибкие, аж до скользкости порой, и динамичные лишь только в своих гнилых интригах за бо́льшие звезды, а не на полях сражений. Там-то как раз всё достигается тренировкой и на чужих, как правило, кровях. Вот только всё слишком уж быстро, и личный состав может тупо закончиться раньше, чем нормальные командиры успеют выкристаллизоваться из той жижи.
Наконец подъехали к своему ЖК. Надо же, уже своим стал. На второй-то день, после осознания себя в этом... Мире? Игре? Сне? Здесь, а общем. Выгрузились. Маринкиного Фокуса у подъезда не было. Наверное, брошенная мною женщина самостоятельно осуществила переезд. Мда(пошаркав ножкой).
Позвонил в домофон. Тишина. Отошел от подъезда, чтобы заглянуть в окна, пока Наталия, оставшись на месте, с милой непосредственностью оглядывалась.
Вот ведь, умеет же ж тупость отыгрывать.
Окна и балкон оказались закрыты. Свет не горел.
Надо телефон себе, что ли, завести. Пока, вроде бы, связь есть. Наверное, не проверял. Жаль, номера Маринкиного не знаю, а то бы у Натахи взял позвонить. Если ее розовенький ещё не сел.
Что ж, в квартире, как видно, никого. Ну и ладно. Есть у меня одна задумка. Побезобразничаем!
К новому дому подъехали, спустя всего несколько минут. Тут недалеко совсем. Вышли. Позвонил в звонок. На резонный вопрос: «Кто». Что звонко прозвучало откуда-то из-за закрытых ворот. Дал верный отзыв: «Свои». Ждем.
Дверь чуть левее открыла Марина. Предстала она, видимо, в доспехах 3 уровня. Типичный конец 14 века: латные руки и ноги, бригантина. Шлем — помесь салада с барбютом, ибо лицо ничем не защищено. Под железом я злорадно предвкушал колготаны.
Окинув ласковым взглядом меня, она увидела и Наташеньку, которая виртуозно морозилась, залипнув на ворон, что важничали на краю забора. Изучив мой «довесок», рыжая перевела теперь вопросительный взгляд снова на меня.
— Вот, подобрал, — с честными глазами, отвечаю на незаданный, но очевидный вопрос.
Вздохнув с, как мне показалось, понимающим видом, Марина отошла вглубь, пропуская гостей. Прошли внутрь в полной тишине, даже Натали не выдала ничего, навроде: «Ой, это что, баня? Какая прелесть!» — что было бы в ее стиле.
Когда уже зашли в дом, выскочила Маша и начала беспощадно лить позитивом, сбивая напором оптимизма всё на своем пути. Ну и, вот это номер, моментально обрела лучшую подругу в лице «ой, Наташечки», которая, в свою очередь, включила девочку подростка, на лету перепозиционировав себя из «угрозы семье» в объект приложения целомудренной заботы и опеки.
Восхищает меня эта гибкость. Меня, порою, просто-таки снедает любопытство. А с насколько честными и невинными глазами, она бы всадила и провернула мне нож в спину, если бы ей это было нужно, и главное, было бы по силам?
Что ж, лучшие подруги умчали мыть и переодевать ой-Наташечку. Предвкушаю, в каком виде она предстанет при следующей нашей встрече. Так и вижу. Два милых хвостика по бокам, растянутая розовая футболка-большемерка с Hello Kitty и одета на манер платья с приоткрытым плечом, ниже какие-нибудь просторные коротенькие шортики-парашюты, ну и обязательно полосатые гольфы, один из которых постоянно сползает. Меньшего я от нее не ожидаю.
Что нсчет размера? Так Маша — так-то в маму с ее 177 см, и уже сейчас почти как Наташа ростом.
Ну а мы, с Мариной, были тем временем с оставлены «выяснять отношения». Однако мудрая женщина, по-хозяйски прижавшись ко мне и обвив шею руками, впилась в губы тягучим, нежным и податливым поцелуем. Везет мне на женщин. Пока что ни одной дуры.