Фрауман сделал усилие, изогнулся всем телом, потянулся к яркой синей звезде, крепко схватил её тонкими сильными пальцами. Она сопротивляется, вырывается и жгёт, сверлит аццким лучом. Сейчас Фрауман умрёт.
Я почувствовал, что сейчас потеряю его навсегда, и больше так не смогу. В отчаянии я неуклюже побежал за ним, я протянул руки к небу, я кричал.
– Фрауман, друг мой, как мне спасти тебя! И смогу всё забыть, а если не получится, то просто умру!
Люди вокруг оборачивались. Очередной безумец или обкуренный наркоман бегает по улице и кричит что-то равнодушному небу. Окружающие люди не понимали, что сейчас я не умираю, а хороню часть себя заживо.
Окружающие нас люди, все кто связан с нами – это наши тени. Наши родственники, друзья, коллеги, соседи, знакомые и даже множество совершенно незнакомых людей – все, чьё состояние, мысли, действия, всё что угодно, хоть на малую толику изменяется от нас, или является следствием наших мыслей, поступков, просто нашего существования в настоящем, прошлом или будущем, – все они наши тени. У нас почти бесконечное множество теней. Моя жена – это моя тень, мои дети тоже, мои коллеги, мои родители, все мои предки и потомки, мои подчинённые, их семьи, их родственники и знакомые и так далее. Вокруг мир моих теней. Теней, которым я теперь мешаю, и они теперь безразлично или раздражённо смотрят на меня.
Фрауману сверхусилием удалось отпихнуть звезду и превозмогая боль от яркого аццкого света повернуться к ней спиной. Поэтому его тень метнулась обратно ко мне, в последнем нежном усилии изогнулась, коснулась моих рук. Я почувствовал мягкие и такие родные ладони вокруг моих запястий.
Я снова буду жить. Фрауман мог стать свободным, но выбрал вернуться ко мне, чтобы связать свою жизнь с моей навечно. Все звёзды погасли, свет его звезды был последний, поэтому второго шанса освободится от меня не будет никогда – он знал это.
Фрауман теперь тоже моя тень. С момента, когда он крепко взял меня за руки, то есть добровольно связал свою жизнь с моей. Пока человек жив, пока у него есть свет, его тень никогда не исчезает полностью, никуда не может уйти, даже если источник света уносит её бесконечно далеко. Мой свет унес Фраумана так далеко ввысь, что он обрел там свой собственный источник света, свою злую синюю звезду. Фрауман направил обретённый свет так, чтобы его руки касались моих рук, чтобы добровольно остаться моей тенью навечно. Поэтому Фрауман всегда со мной, он навечно схватил меня за руку. Он сам это сделал. Навечно. Навечно.
17. Обманувший бога добрый чёрный император
На следующий день Вильгельм, видя моё подавленное настроение, предложил развеяться и навестить великого вампира. Когда Вильгельм употребил слово «развеяться», я сразу напрягся – скорей всего будет не смешно, и пчёлы не помогут.
Мы проникли к великому вампиру, когда он спал у себя на втором этаже. Как обычно в детской пижаме с мишками, приветлив, но задумчив, как будто ещё не решил для себя какой-то вопрос, будто ещё внутренне колеблется.
– Ах Вильгельм! Рад тебе. Хорошо, что заглянул, как раз есть одно обстоятельство, может подскажешь, как будет. Спустимся вниз, я тебе покажу моего необычного гостя. Родители уехали на два дня в город, нам никто не помешает со всем на свете разобраться.
Великий вампир достаёт из стенного шкафа зелёные кеды, вытаскивает из них шнурки, кладёт их в карман. Мы тихо спускаемся по деревянной лестнице на первый этаж. Там никого. Входим в уютную большую гостиную. На крашеных деревянных окнах светлые занавесочки с ромашками. Снаружи в окна лезет дневное солнце из маленького родительского садика с розовыми кустами и петрушкой. Слышно, как щебечут птицы на двух вековых липах – центре притяжения всего живого в саду. В комнате уютная старая мебель из светлого дерева с дырками. Большой бежевый диван напротив камина, пара кресел по бокам, в углу фортепиано – родители мотивируют великого вампира заниматься музыкой.
Он показывает нам на что-то за диваном. Говорит растерянно.
– Вот… Узнаёте? Первый раз ко мне во сне пришёл. Я даже не думал, что у него бывает такое…
За диваном, прямо на полу свернувшись калачиком тихо лежит бог. Могучий благородный красивый двухметровый старец с белоснежной бородой. Одет в длинный до пят сияющий белый хитон. На ногах серебристые сандалии из похожего на алюминий металла. Бог не спит, глаза бога всегда открыты.
Великий вампир чуть помедлил, потом грустно вздохнул и нехотя стал привязывать бога к батарее вынутыми из кед шнурками. Бог не сопротивляется, наоборот помогает, подвинулся поближе к батарее и помог завязать бантиком непослушный детским пальчикам узел.