Откуда здесь взялся котёнок? Он перебегал дорогу с мамой кошкой и с тремя братьями котятами. В мгновение возникла ревущая стальная махина, скорость триста, водитель успел заметить кошачью семью, со всей силы ударил по тормозам, но лёд дороги сорвал машину в занос, она закрутилась, переворот, удар, треск – самосвал переломился пополам. Пополам разрезало водителя, ему повезло – быстрая смерть, последнее его воспоминание, как он дарит шестилетней любимой дочке рыжего с белым пузом котёнка, в глазах дочки счастье, в глазах отца любовь. Поэтому он и ударил по тормозам, погиб за котёнка, погиб за жалость, погиб за дочку.
Кошку и трёх братьев котят раздавило и разбросало по дороге по частям. Котёнку раздавило задние лапы – они стали как тряпочки. Но он жив. Он лежит на твёрдом снегу на обочине. Он весь мокрый, наполовину от крови, наполовину от дизельного топлива, вылившегося едкой липкой волной из лопнувшего бака самосвала. Он дрожит от боли, от холода, от страха и плачет и пытается ползти на передних лапках. Медленно ползёт вдоль дороги, у него нет сил перелезть через каменный вал обочины. Мокрая шёрстка замёрзла в грязную корку, и ледяной ветер жалит и мучает его. Котёнок хочет пить и есть. Задняя часть тела с раздавленными лапками онемела. Детскими ещё мягкими коготками передних лапок он цепляется за мёрзлую твёрдую землю и ползёт из последних сил. Мягкие коготки не выдерживают, и их один за другим выворачивает из лап с мясом. Бежит кровь.
Котёнок дрожит, пищит и плачет. Он умоляет о помощи проезжающих водителей лучистых урановых самосвалов. Но тщетно, никто не хочет остановиться и умереть за котёнка. Хотя все водители знают, что всё равно умрут через три года. Умрут за лучистый уран.
Глазами, полными детских горьких бессильных слёз, котёнок смотрит с грязной ледяной обочины вслед лучистым машинам.
Я возвращаюсь из наблюдения. Моя тень в дымном зеркале – этот израненный умирающий котёнок. Увидела меня, и заговорила.
– Когда ты стал великим наблюдателем, ты изранил меня и отбросил на обочину. Мяу! Твоя лучистая жизнь стала проносится мимо меня. Ты не хочешь остановиться и умереть за настоящий смысл, который даю тебе только я. Но ты всё равно умрёшь, потому что лучи твоей лучистой жизни быстро убивают тебя. Я больше не управляю тобой, как раньше. Да, я признаю, что раньше, до твоей встречи с Вильгельмом и до его генератора, я полностью контролировала тебя: и твоё тело, и все твои мысли, и все твои желания. И что плохого? А ты сам себе задавал когда-нибудь вопрос: «Откуда приходят мои мысли?». Отслеживал, откуда приходит та или иная отдельная мысль? Нет ответа? Как будто бы из ниоткуда? Раз и возникла. Просто пришла извне. Конечно, ведь внутри тебя нет ничего. Внутри тебя нет смысла. Ты, как и каждый человек пуст – искать там внутри нечего. А я – это полнота и источник, и управляя тобой, я наполняю тебя смыслом, которого в тебе самом нет.
– Интересно, а откуда же ты сама берёшь смысл? Изнутри себя?
– Нет конечно. Внутри меня тоже нет смысла. Мы же говорим не о выдуманном смысле. Выдуманный смысл конечно есть и внутри меня, и внутри тебя, и даже внутри самого смысла. Но выдуманный смысл – это просто фантазия, сегодня один смысл, завтра – другой, одна фантазия сменяет другую. И все они туманная фикция, просто идея или вера, или сон. И как правило, они тоже навязываются кем-то извне. Но есть настоящий реальный смысл. Твёрдый. Он не зависит от фантазии людей. Он существует и без людей. Этот настоящий твёрдый смысл мы добываем в шахте.
– В шахте? Какой такой шахте?
– В центре мира теней есть гора добра и света, и внутри неё – смысловая руда. Мы добываем её в глубокой тёмной шахте, куда не могут проникнуть лучи добра и света. Мы поднимаем её на поверхность в вагонетках, дробим, сортируем, измельчаем в порошок. Потом обогащаем и получаем 99-процентный концентрат чистого смысла.
– И какая же примесь в оставшемся одном проценте?
– Один процент лжи и обмана, конечно. Без этого никак.
– А дальше что? Как вы даёте этот концентрат смысла тому, кем управляете?