Мы все из разных вариантов мира, с разным прошлым, настоящим и будущим. Иногда с незначительно разным, иногда с очень сильно разным. Стоим, молчим, рассматриваем друг друга.
Да, тут есть я, который не встретил жену и так и не женился, это видно по лёгкости, озорству, мальчишеству во взгляде и движениях. Он танцует. Мне завидно, будто я что-то потерял.
«Как ты?» – спрашивает он-я меня. Я не танцую, но я всё знаю, поэтому он чувствует будто это он что-то потерял.
Рядом стоит я, который всё-таки поступил после школы в духовную семинарию, теперь высший епископ. Железносильный, худой, прямые белые волосы до плеч, простая красная ряса, стоит босиком. Его взгляд невозможен – тонкий, проникающий как лезвие стилета и добрый и прощающий. Он заведомо знает грех всех и каждого, и заранее их прощает, и будет оправдывать и защищать всех нас перед Ним на Его суде, и сам примет на себя чужие грехи и понесёт за чужие грехи наказание, и они его за это прибьют гвоздями, он их простит и умрёт в страданиях и воскреснет и всё забудет. Глядя на нас, он чувствует будто это он что-то потерял.
Рядом стоит я, который ушел в мировой бизнес и в мировую власть – мы же все знаем, что в наше время бизнес и власть – это одно. Деловой костюм ценой в сотни тысяч долларов, такие же ботинки, платиновые часы за миллион, кольцо с бриллиантом, ценой в половину Европы. Выглядит старше моих лет, но ухожен. Спокоен как танк, от него исходит тотальная власть. Он сжимает нити управления, и давит рычаги власти. На его лице выражение тяжести и печали, он знает про устройство бизнеса и власти всё. И он не хотел бы это знать, с этим трудно жить и оставаться эмоциональным, нежным, чувствующим. Он управляет мировым бизнесом, это уровень арифметического принятия решений – убить один миллион людей ради того, чтобы спасти два миллиона, здесь нет места ни слюнявым чувствам, ни мелким родственным привязанностям. Я когда-то стал им. Сделал свой свободный выбор. Он чувствует будто это он что-то потерял.
Рядом стоит я, который родился женщиной. Заметная, привлекательная, длинные ноги и всё остальное при ней. Надменно-стервозно разглядывает нас-меня всех, показывает нам-мне своё превосходство и беззастенчиво флиртует сразу с несколькими Вильгельмами. Женщина… На самом деле чувствует, будто что-то потеряла.
Рядом ещё несколько других я разной степени разности. Есть точные три копии меня, после долгой дружеской ругани матом на тему: «Да ты с… кто такой б… нах.. !?», затем короткой весёлой лёгкой драки при поиске различий выяснилось, что разница только в цвете чистых носков, которые мы надели сегодня утром. Надо было надеть не серые, а синие, или ещё лучше полосатые. Безумие, но и они и я чувствуют будто что-то, ну не то, чтобы прям потеряли – подумаешь носки другие, но как-то можно было чуть по-другому сделать.
С Вильгельмами, такая же история, всех много и все разные. Есть даже четверняшки близнецы сёстры Вильгельмы из Китая. Но в отличие от меня-нас, все Вильгельмы встречаются не в первый раз, они хорошо знакомы, быстро разошлись по интересам.
Вот идёт чемпионат по футболу среди Вильгельмов, двенадцать команд по пятнадцать Вильгельмов в каждой, самые яркие Вильгельмы-африканцы и уругвайцы, но фавориты Вильгельмы-англичане и испанцы, это как обычно.
«Будут заговаривать с тобой за политику, уходи от этой темы, а то сил нет уже,» – Вильгельм почти в бешенстве. Оказалось, что недавно обострилась склока между леворадикальными Вильгельмами и остальными. Усилились сепаратистские настроения. В этой ситуации в созданной изначально парламентской демократической республике может узурпировать власть один из Вильгельмов с диктаторскими замашками и большим опытом в этой сфере. А всё это знают другие Вильгельмы, и они заранее готовят социалистическую революцию для свержения тирана, и ещё чтобы всё поделить. Может помог бы референдум, но совершенно непонятно, как технически избежать путаницы Вильгельмов при голосовании, как их отличать. Вильгельм печален – даже среди самого себя, он оказался втянут в политику, хотя никогда ею не интересовался в практическом смысле.
Другая странная проблема – это романтические отношения и секс между Вильгельмами. Законодательством это не запрещено, по факту Вильгельм очень часто любит сам себя. Я вспомнил себя-женщину, и поймал себя на мысли, что она ничего, и было бы … эээ… Не, не, стоп.
«Ты представляешь, есть уже дети от меня и меня. Конечно тоже стопроцентные Вильгельмы. Растут, радуют родителей, здоровые умные прекрасные детишки. Их уже пара сотен миллионов. Можно целую планету только мной заселить», – он рассказывает это буднично. Как я потом узнал, он так и сделал. Теперь есть планета, где живёт только один Вильгельм.