Вот между листьями агавы раскинул сеть паук-крестовик и повис около центра своей паутины, головой вниз. Пролетела оса, ударами крыльев задела тенета и запуталась в них.
Паук быстро несколько раз повернул осу, обволакивая ее пучком нитей из своих паутинных желез. Оса стала похожей на кокон шелковичного червя. Она беспомощна. Паук ужалил ее и скрылся. Яд подействовал очень скоро: через полминуты оса была мертвой.
Дарвин нашел пауков, живущих обществами. Все тенета их прикреплялись к общим нитям, протянутым во все стороны общественной паутины. Верхушки некоторых больших кустов были со всех сторон окружены этими соединенными паутинами.
Здесь же, в окрестностях Рио, Дарвину попалось много глиняных осиных гнезд, доверху набитых полуживыми пауками и гусеницами. Это был запас пищи для личинок ос, приготовленный к тому времени, когда они вылупятся из яиц. Осы жалят пауков и гусениц, парализуя, но не убивая их.
Как-то Дарвин был свидетелем смертельной схватки между осой и большим пауком. «Оса бросилась на паука, нанесла ему удар и улетела, паук, очевидно, был ранен, потому что, пытаясь убежать, покатился вниз по маленькому склону, но всё-таки сохранил еще довольно силы, чтобы доползти до густого кустика травы. Вскоре оса вернулась и была явно поражена, не найдя сразу своей жертвы. Тогда она начала правильные поиски не хуже любой собаки, охотящейся за лисицей; она стала описывать короткие полукруги и всё время быстро двигала крыльями и щупальцами. Паук, хотя и хорошо спрятавшийся, был вскоре открыт, и оса, всё еще, очевидно, опасаясь челюстей своего противника, после многих маневров ужалила его в двух местах на нижней стороне груди. Наконец, тщательно обследовав своими щупальцами уже неподвижного паука, она потащила труп. Но тут я захватил убийцу и овладел ею вместе с ее добычей».
Пауки интересовали Дарвина своим поразительным разнообразием, несравненно бóльшим, чем в Англии.
Наблюдения за муравьями, осами, пауками очень занимали Дарвина.
Он изучал разнообразные повадки животных и постоянно размышлял над всем виденным.
Уже с самого начала путешествия молодой натуралист со всё более и более возрастающим интересом и вниманием всматривается в жизнь природы, ищет новых фактов разнообразия видов и приспособлений живых существ к условиям жизни.
В Рио-де-Жанейро Дарвин познакомился не только с роскошью тропического леса, но и с отвратительными картинами рабства. Всюду, где приходилось ему бывать среди местного населения, он чувствовал себя хорошо, пока не возникала мысль о рабстве. Дарвин всей душой ненавидел его. Отношение к рабству, как к ужасному и постыдному злу, сложилось у него еще в Кембридже в годы студенчества. Кстати говоря, эта черта несомненно сыграла известную роль в поклонении его Гумбольдту, который очень отрицательно относился к рабству. Описывая Тенериф и Мадейру, Гумбольдт говорил: «Эти приятные чувства вызваны отнюдь не единственно красой местоположения и чистотой воздуха; они также обязаны отсутствию рабства, вид которого так возмущает в Индиях и всюду, где европейские колонии внесли то, что они называют своим светом и своей индустрией».
Такие проникнутые высоким гуманизмом строки не могли не найти отклика в чувствительном сердце юноши.
Но что встретил он в Бразилии? Рабство в самых жестоких формах, о которых он и представления не имел прежде.
В одном доме имелись специальные тиски, чтобы зажимать ими пальцы провинившихся невольниц.
В другом доме ребенка шести — семи лет били хлыстом по обнаженной голове за то, что он подал воду в нечистом стакане. Отец-раб не смел вступиться за сына и весь дрожал от одного взгляда своего хозяина.
Наказание негров на сахарной плантации в Бразилии
В доме, где приходилось не раз останавливаться Дарвину, был слуга-мулат, которого непрестанно били и ругали.
Ни одно домашнее животное не подвергалось таким истязаниям, которые выпадали на долю невольников.
Дарвин видел, как черные ребятишки вместе с собаками вползали в столовую, в надежде на какие-то крохи со стола, и как их изгоняли, точно собак.
Он был свидетелем, как один владелец, рассердившись на своих рабов, решил отобрать у них жен и детей и продать всех по отдельности.
Потом хозяин нашел, что это не будет для него выгодным, и переменил свое решение, не из жалости — нет! — только по расчету.
Один раз негр перевозил Дарвина на пароме, и Дарвин, желая ему что-то получше растолковать, заговорил громко и жестикулируя.