В эпоху Крестовых походов, когда Восточная и Северо-восточная Европа представлялась жителям Запада столь же туманным и неведомым краем, как Центральная Азия или Африка, наиболее ценными и достоверными знаниями о Северной Руси и Новгороде располагали норманны.
Памятники древнескандинавской письменности XI–XIII веков — рунические надписи, исландские саги, географические трактаты — содержат не только более конкретные многочисленные упоминания Новгорода и Новгородской земли, но и имена побывавших здесь скандинавов.
Как один из главных городов Руси Новгород вошел в исландский географический трактат «Какие земли лежат в мире». Можно сказать, что Новгород — самый известный в древнескандинавской письменности город Восточной Европы. Его особое значение для скандинавов отразилось в их представлении о месте Новгорода в политической структуре Древнерусского государства. Опередив Киев в контактах с варягами, он вошел в традицию исландских королевских саг как столица Руси и ее важнейший торговый центр.
Памятники древнескандинавской письменности содержат наиболее ранние известия о торговых контактах Новгорода с Норвегией и Швецией (Готландом) с X века и до середины XIII века и характеризуют Новгород как крупный центр транзитной международной торговли, через который поступали в скандинавские страны произведения ремесла и художественных промыслов Византии и стран Востока, а также как центр торговли драгоценными русскими мехами, хорошо известными всей средневековой Европе.
В целом в древнескандинавских источниках Новгород представлен в обобщенном виде: здесь находятся двор конунга и палаты княгини, палаты для нанимающихся на службу варягов, а также торг, или рыночная площадь. Сюда приходят скандинавы искать прибежища, в их числе были четыре норвежских конунга — Олав Трюггвасон, Олав Харальдссон, Магнус Олавссон и Харальд Сигурдарсон. Отсюда скандинавы отправляются к себе на родину или плывут в Иерусалим, сюда приезжают скандинавские купцы, например Хаук Ястреб и известный по рассказу Снорри Стурлусона Гудлейк Гардский.
В скандинавских источниках сохранились также свидетельства о том, что в Новгороде была варяжская церковь Св. Олава (варяжская божница русских летописей). Она оказывается в центре двух рассказов о чудесах св. Олава. В одном из них священник по имени Стефан выносит из церкви изображение св. Олава и тем спасает Новгород от пожара, в другом немой варяг обретает речь, заснув в церкви и увидев святого во сне.
Известный шведский славист Андерс Шёберг считает, что в свите Ингегерд — жены Ярослава Мудрого, который тогда княжил в Новгороде, — сюда прибыл рунорезец из Упланда Эпир, которого он отождествил с новгородским священником Упырем Лихим, оставившим свое имя на копии библейской Книги Пророков, сделанной им в 1047 году для князя Владимира.
Наиболее ранние из известных изображений Новгорода на средневековых европейских картах относятся к XIII–XIV векам. На карте Эбсторфа (ок. 1234 года) в среднем течении реки «Олхис, который Волкаус» расположен Новгардус. В Атласе Медичи, датируемом 1351 годом, на впадающей в Балтийское море реке Ну стоит город Ногардо, Ногардия или Ногерадо.
Несмотря на ослабление связей Руси с Западом в период феодальной раздробленности и татарского ига, в Европе о ней знали даже в глухую пору XIII–XV веков. За этот период насчитывается не один десяток западных авторов, у которых можно встретить сведения о Руси, некоторые из них упоминают и Новгород.
В XV веке начинается накопление географических и этнографических сведений о России и распространение информации о ней в европейских странах купцами, монахами и дипломатами. Наиболее оперативной была информация купцов, носившая не только торгово-экономический, но и политический характер. Обладавшие профессиональной наблюдательностью, купцы иногда выступали в роли авторов хроник, составителей разговорников и словарей, то есть распространяли и культурную информацию.
К началу XV века относятся первые западноевропейские изобразительные материалы о Новгороде. Они представлены резьбой на скамье купцов, торговавших с Новгородом в церкви Св. Николая в Штральзунде (ок. 1400 года). На резных досках представлены основные новгородские промыслы, продукты которых шли на экспорт: пушной промысел и бортничество. По мнению Е.А. Рыбиной, явления новгородской хозяйственной жизни представлены здесь довольно наглядно. Изображенные на фризе лук и стрелы в руках охотников аналогичны тем, что обнаружены при археологических раскопках.