Здесь Петри рисовал все, что видел во время прогулок. Все, что цепляло его своей красотой днем и завораживало во время ночных дежурств.
Огромную речную долину окружала горная гряда. Таких гор он никогда не видел, но верил что на севере есть место, где горы так высоки, что заслоняют собой облака. В долине паслись тучные стада лошадей. В лесу возле горных подножий он нарисовал семью оленей. Почти у самых его ног долина плавно спускалась к океану. Синей краски у Петри не было, и он нарисовал волны, бьющиеся о камни.
Звук прибоя это первое что он помнил из детства. Звук он слышал всегда, даже когда засыпал далеко от дома, во время охотничьих привалов. Стоило лишь закрыть глаза и перед глазами появлялся океан.
Над океаном парили чайки. Петри их не очень любил из-за постоянного шума, но как нарисовать океан без чаек, когда у тебя нет синей краски?
А над океаном, долиной и горами Петри нарисовал небо. На нем не было ни солнца, ни луны, но были звезды. Слева рычал Медведь, чуть правее танцевали под беззвучный ритм Тюлень и Волк, а там, в углу, по небесному морю плыла Рыба. Рыба была неровной и с кривым хвостом, потому что Петри чуть не сорвался вниз, когда тянулся кисточкой, вырисовывая ей чешую.
Над этой картиной Петри работал уже два лета или около того. Кажется, начал он после рождения дочери, но точно уже не помнил. Он сам не знал зачем он все это затеял. Когда-то он в шутку нарисовал Шамана с головой козла на главном камне возле костра. И хотя никто не видел как он это делал, на следующее утро Шаман все равно его избил и лишил еды. Ему было стыдно до сих пор, хотя детей это, кажется, рассмешило.
Свою картину он никому не показывал, зная что все равно никто из племени его не поймет. Жена и лучший друг, может, и не станут смеяться, но и понимания от них не дождешься. Он и сам не понимал.
- Зачем я это делаю?
Несмотря на всю бессмысленность вопроса и самого процесса, и вопрос и процесс мучили его. Может с ним и правда что-то не так? Жена права и он не такой как все. Нет у него ни таланта охотника, ни терпения собирателя. Самая бедная похлебка всегда у них. Старое отцовское копье, кажется, вот-вот сломается. Шаман его не ценит и старается унизить при удобном случае. Иногда он задавал себе вопрос, что такого в нем нашла Миина и почему выбрала его на том вечере. Видимо, всех остальных к тому времени уже разобрали, грустно улыбался он сам про себя.
Размышляя обо всем этом, он все еще вертел кисточку в руках и взгляд его блуждал по долине. Чего-то здесь не хватало, и это занимало его. Он верил, что когда-нибудь в их пещеру придет другое племя. Они будут жить здесь, когда его самого и его потомков уже не будет в живых. Они будут разжигать костер на том же месте и варить похлебку. Петь песни и смеяться. И один из этих людей когда-нибудь найдет его картину. Он хотел рассказать этим людям из другого времени о том, как все выглядит сейчас.
- Чего же здесь не хватает?
Факел, который он оставил внизу, уже догорал и бросал длинные тени на камень перед ним. И глядя на свой силуэт посреди холста, Петри вдруг вскрикнул. Он понял! Он изобразил все вокруг. Горы и леса, животных и птиц, звезды и океан. Но забыл о человеке.
Крепко схватив кисть, он аккуратно вывел посреди долины фигурку охотника с копьем. Пусть это будет неправдой, но ему хотелось чтобы те люди узнали его как великого охотника из племени Когтя. Могучего охотника, храбрости которого не было равных.
Петри оглядел свое творение и рассмеялся. Перепрыгивая через ступеньки, он сбежал вниз и подхватил почти потухший факел. Он чувствовал, что близился рассвет, но все еще спали и он прокрался к своему шатру. Еще есть время немного вздремнуть. Дочка тихо сопела под боком у жены. Он поцеловал обеих и залез под шкуру.
- Как ты, сделал что нужно было?
- Да, да. Сделал!
Жена всегда просыпалась, когда он ложился.
- Скажи, Петри, когда это закончится? Я устала.
Ни ворчание жены, ни упреки Шамана больше не волновали его. Сегодня он закончил свою работу и чувствовал себя счастливым.
- Завтра, дорогая. Завтра я снова попрошу Чипо научить меня охотиться как он. И в этот раз я ничего не забуду.
Миина уже спала и не слышала его слов. Петри улыбнулся и крепко обняв свою семью, уснул.