С окровавленным лбомпадая, он содрал кожу с виска, вздрагивая от возбуждения и неожиданности, юноша налег на румпель, пытаясь повернуть судно. Ему это почти удалось. Второе ядро врезалось в волны. Бот лег бортом на воду и, скрипя обшивкой, тяжело поднялся. Однако шхуна без всяких усилий повторила маневр, новое ядро сорвало кливер. Обломки реи, мокрая холстина грохнулись вниз, повисли на искалеченном борту. Потом их унесло в море.
Цепляясь за изорванные снасти, за палубу, боцман пробрался на мостик. Упавшей реей переломило ногу, ушибло спину. Старик ухватился за трос, вытер кровавую слюну.
Не уйти,сказал он, с трудом шевеля губами.Выкидывайся на каменья... Корсар это... Кончит...
Лещинский оттащил потерявшего сознание боцмана в каюту.
Павел видел, что «Ростиславу» действительно не уйти. Но сдаваться он не собирался. Все надежды Баранова, оставшихся на Ситхе людей были обращены на этот рейс, на маленький бот, на него, на Павла. Гнев и ярость охватили его. Напасть на русское судно, в русских водах!
Он торопливо огляделся. Огромная водяная стена подняла «Ростислава», с высоты ее виднелся вспаханный, почерневший океан, совсем близкая, закрытая парусами шхуна... Тогда он решился.
К орудиям!стараясь перекричать вой ветра, налегая изо всех сил на румпель, крикнул Павел. И пока растерянные матросы добрались до пушек, он повернул бот и ринулся вместе с водяной лавиной вниз, на врага.
Мелькнули паруса, черный высокий борт корабля, длинный, однорукий человек, ухватившийся за тали, повисшие на снастях люди...
Огонь! скомандовал Павел и закрыл глаза.
Из трех пушек блеснуло пламя, бот дрогнул, качнулся. Гул залпа на мгновение заглушил треск столкнувшихся кораблей. Медленно раскололась и рухнула мачта шхуны. Валились обломки, свистели, извиваясь, концы снастей.
Лещинский припал к трапу, закрыл руками голову. Сумасшедший мальчишка утопит их всех. Дерзость нападения, внезапность, когда победа была на стороне шхуны, ошеломили его. Он только и успел выскочить из каюты.
Когда наконец он поднялся, бот уже был далеко от своего врага. Со срезанным начисто бушпритом, единственным уцелевшим гафелем, суденышко неслось на высокой волне. Позади, в наступившем мраке, чуть приметно белели на двух теперь мачтах паруса корсара.
А Павел стоял на коленях ударом его сшибло с ног и не выпускал румпеля. Холодные брызги смешивались с кровью, сочившейся из виска, парка была разорвана, черные волосы слиплись на лбу, обледенели. Он перестал быть мальчиком, отчаянным и неустрашимым, он стал мужчиной, выполнявшим свой долг.
Глава седьмая
Шторм налетел ночью. Огромные вали с грохотом неслись в темноте, рушились водяные стремнины. Выл и свистел ветер. Вода заливала палубу, с неистовой силой швыряла суденышко вниз, вскидывала, снова влекла. Метались обрывки снастей, клочья истерзанных парусов. Паруса не удалось зарифить, буря сорвала их вместе с реей.
Павел привязал себя к румпелю. Двоих матросов унес ураган, а может быть, придавило обломками. Павел ничего не знал. Не выпуская румпеля, впившись в него окостеневшими пальцами, по пояс в воде, держался он на небольшом помосте. Компасный фонарь еще мигал, впереди мерцала мокрая мачта, билась белесая пена. Дальше ничего не было видно.
Шхуна давно потерялась в гудевшей темени. Буря прервала побоище, и оба корабля боролись теперь со стихией. После схватки с корсаром бот был полуразрушен, гибель последнего паруса, почти половины команды довершила его судьбу. Остались Павел, Лещинский, умиравший боцман и трое матросов в кубрике, тупо и равнодушно ждавших конца.
Павел нечеловечески устал. Если бы не веревка, державшая его у рулевого управления, его снесло бы в пучину. Иной раз, когда «Ростислав» долго не мог подняться, юноше хотелось развязать узлы троса, перестать сопротивляться. И только остатки сознания, мысль о людях, лежавших внизу, под палубой, время от времени заставляли его судорожно цепляться за румпель.
Вот так же, когда ему было двенадцать лет, трепала их буря у Алеутских гряд. Баранов привязал его вместе с собой у руля, команда, промышленные держались за мачты каюта и трюмы были затоплены. Двое суток носились они по морю, потом Тайфун швырнул судно на камни. Корабль бился о рифы, раздвигалась и сжималась треснувшая палуба, в щелях давило людей. Баранов приказал срубить мачты, строить плот, но плот разметало по заливу, люди погибли. Дочку штурмана, ровесницу Павла, бросил бурун на утес с такой силой, что у нее от удара оторвало обе ноги. Когда буря утихла и Баранов с Павлом выбрались на берег, мальчик долго и зло кидал в море камни, словно хотел ему отомстить. Затем обратился к правителю.
Крестный,заявил он с хмурой решимостью,вырастужелезный корабль куплю. Все каменья изломаю.
Павел не выпускал руля. Иной раз волна накрывала судно и казалось, что «Ростислав» больше не поднимется. Вода неслась стремительным потоком, заливала румпель. На какую- то долю минуты человеческая воля гасла, ослабевали мышцы, Павел переставал ощущать действительность. Представление о реальном поддерживали только хилый, вздрагивающий огонек компаса и улетающий звон корабельного колокола. Вскоре фонарь потух, умолк и сорванный колокол. А потом сквозь грохот сшибавшихся волн проник и не уходил мерный, однотонный гул.
Павел понял и медленно разжал пальцы. Это ревели буруны. «Ростислав» несло на берег; скалы, как видно, находились совсем близко.
Несколько секунд юноша стоял не двигаясь. Ничто не могло спасти обреченное судно. Не было парусов, погас огонь, кругом бушующий, осатаневший мрак... Однако воля к жизни брала свое. Обхватив руками румпель, Павел долго, мучительно работал. В памяти держались деления компаса, румбы. Ему казалось, что еще можно оторваться от скал. Осунувшийся, в одном обледенелом кафтанепарку давно сорвала волна,задыхаясь, то вскакивая, то припадая грудью к мокрому румпелю, помогая ногами, командир «Ростислава» пытался бороться.
Гул становился неотвратимым. Судно неслось в середину бурунов, сверкнул в темноте среди белой пены голый утес. Удары кормой и днищем, а потом рев стал стихать, бот закачался на короткой волне, черкнуло о подводные камни. Ветер внезапно прекратился, исчезли водяные горы, крупная зыбь сменила разбушевавшийся океан. «Ростислав» очутился в бухте.