Одним из элементов инициативы Хейга было стремление соответствовать более воинственной и идеологической позиции других членов администрации, таких как Амбассадор Киркпатрик, путем захвата и использования некоторых тем, принятых неоконсервативными "холодными воинами", в частности, отождествления Советского Союза с международным терроризмом. Так, на своей первой пресс-конференции, как отмечалось ранее, секретарь Хейг провозгласил, что "международный терроризм займет место прав человека в нашей заботе, потому что он является высшим нарушением прав человека", и подчеркнул "советскую активность в плане подготовки, финансирования и оснащения международного терроризма".
Утверждение Израиля о том, что ООП является террористической организацией, а не национально-освободительным движением, некоторые элементы которого участвовали в террористических актах, способствовало формированию концепции, проповедуемой администрацией Рейгана, которая стирала различие между терроризмом и национально-освободительными движениями. Commen tan1 maga�ine и другие ведущие неоконсервативные группы стали подчеркивать связь СССР с терроризмом, как и такие институты, как Фонд "Наследие", Центр стратегических и международных исследований при Джорджтаунском университете и недавно созданный Институт исследований международного терроризма при Государственном университете Нью-Йорка.
Вскоре после заявления Хейга, в феврале 1981 года, был создан Подкомитет по безопасности и терроризму при Судебном комитете Сената, председателем которого стал сенатор Джеремайя Дентон, а членами - сенаторы Джон Ист и Оррин Хэтч, сторонники жесткой антисоветской линии. В первых слушаниях подкомитета по терроризму участвовали Арно де Борхграф, Майкл Ледин и Клэр Стерлинг (чья книга "Террористическая сеть" только что была опубликована издательством "Ридерз Дайджест"). Слушания были специально направлены на освещение "советской и суррогатной поддержки международного терроризма".
Идея о том, что Советский Союз внедряет некую бациллу зла в новый мир, также отвечала представлениям президента Рейгана о реальности. Он видел американский долг в том, чтобы помогать бороться "против импорта или распространения в Западном полушарии терроризма, дезорганизации". И это не только Сальвадор. В данный момент он является мишенью. Наша проблема - это все полушарие и недопущение подобного рода вещей".
Утверждения Хейга, хотя и были приятны Рейгану, не были поддержаны разведывательным сообществом в Вашингтоне, и этот факт быстро стал достоянием гласности. Фактически, сразу после заявления Хейга на пресс-конференции 28 января директор Бюро разведки и исследований Госдепартамента сообщил ему, что разведывательная информация не поддерживает его утверждения. Хейг был удивлен и прокомментировал, что только что прочитал книгу Стерлинга. Меня убедили запросить официальную национальную разведывательную оценку со стороны разведывательного сообщества, в которой была бы собрана вся имеющаяся информация.
Национальная разведывательная оценка советской поддержки международного терроризма, подготовленная Центральным разведывательным управлением (ЦРУ), не соответствовала утверждению Хейга. Директор Центральной разведки Уильям Кейси был обеспокоен этим выводом и отправил проект на доработку.
Помимо того, что выводы, содержащиеся в проекте оценки, не соответствовали убеждениям Хейга и Кейси (и, несомненно, многих других членов новой администрации, включая Рональда Рейгана), также утверждалось, что специалисты разведки слишком узко определили термин "террмизм", что его следует применять более широко к использованию насилия, как в национально-освободительных конфликтах. Некоторые аналитики в Разведывательном управлении Министерства обороны (DIA) с самого начала не соглашались с ЦРУ и Государственным департаментом, и DIA было поручено подготовить проект новой оценки. Однако проект ЦРУ был настолько экстремальным и плохо обоснованным, что его тоже отбросили, и новые разработчики в ЦРУ под руководством члена сенатского совета Линкольна Гордона, используя расширенный круг полномочий, подготовили текст, который, наконец, через восемь месяцев был признан приемлемым. В утвержденном варианте не говорилось, что Советский Союз непосредственно разжигает международный терроризм, но в нем говорилось, что "Советский Союз глубоко вовлечен в поддержку насилия по всему миру", и что в опухолях национальные повстанческие движения, которые Советский Союз "прямо или косвенно" поддерживал, часто "уходят".