Многочисленные человеческие, а также экономические и другие связи между всеми государствами бывшего Советского Союза способствовали большей жизнеспособности СНГ, чем ожидалось. Национализм подорвал самые первые надежды Ельцина и многих других, особенно в России (вспомним, например, выставление на Олимпиаде 1992 года не российской и других национальных команд, а "объединенной команды"). Несмотря на ранние прогнозы о том, что СНГ будет служить лишь временным механизмом для цивилизованного развода и постепенного разрыва связей, и несмотря на неудачу в создании единого стратегического ядерного командования, оно восстановилось благодаря новому признанию (иногда неохотно) сохраняющихся общих интересов.
Продолжающиеся связи национальных интересов в последнее время привели к тому, что СНГ получило новую жизнь как в области безопасности, так и в экономической сфере. Все четыре государства, ранее отделявшиеся от Содружества или покинувшие его - Молдова, Грузия, Армения и Азербайджан - вернулись в него. Отчасти, конечно, это может быть результатом российского давления, но это не произошло бы без наличия существенных общих интересов и взаимозависимости. Например, одной из сфер общих интересов является охрана внешних границ бывшего Советского Союза, особенно на юге, перед Афганистаном, Ираном и Турцией. Россия по соглашению продолжает играть главную роль в охране этих границ (за исключением только Азербайджана, но также включая границы Центральной Азии с Китаем).
К началу 1994 года, хотя американское общественное мнение не было по-настоящему возбуждено, политические комментарии начали фокусироваться на предполагаемом российском "неоимпериализме" в ближнем зарубежье как части зарождающейся политической дискуссии между администрацией Клинтона, поддерживающей правительство Ельцина (как и администрация Буша), и теми, кто утверждал, что Россия стремится к экспансии на территории бывших Российской и Советской империй в ближнем зарубежье. Как отмечалось выше, российская армия участвовала в нескольких случаях, но только потому, что там уже находились войска. Россия ни в одном случае не использовала политические и военные возможности для расширения за счет принятия прилегающих территорий, которые пытались отделиться от других республик - Южной Осетии, Абхазии или (не примыкающей непосредственно) Приднестровской республики. Россия, например, также не использовала свое военное присутствие для приобретения или даже для притязаний на северо-западную часть страны, населенную русскими. не использовала свое военное присутствие, чтобы приобрести или даже претендовать на населенный русскими северо-восточный район Эстонии. Наконец, российское правительство не призывало населенный русскими и настроенный сепаратистски Крым выйти из состава Украины.
Российские миротворческие силы в Молдове-Днестре, введенные с неохотного согласия Молдовы, поддерживают прекращение огня с августа 1992 года. Перемирие в Южной Осетии держится с июня 1992 года. Первое перемирие в Абхазии было нарушено грузинами, второе - абхазами, но третье, заключенное с помощью России, держится с октября 1993 года. В отсутствие альтернатив - ООН, СБСЕ и НАТО отказались предоставить миротворческие силы - роль России и СНГ была конструктивной. Хотя было бы предпочтительнее предоставить более широкие и политически обособленные миротворческие силы, на сегодняшний день таковых не имеется. (Все наблюдения в этом параграфе приведены по состоянию на середину 1994 года).
Отчасти проблемой американской реакции стал более напористый тон российских политических заявлений в отношении ближнего зарубежья. Сильная поддержка консерваторов, бывших коммунистов и жестких российских националистов в ходе протестного голосования на выборах в декабре 1993 года имела усиливающий двойной эффект. Во-первых, это усилило беспокойство в США (а также в Восточной Европе и новых государствах бывшего Советского Союза) по поводу возможной будущей политики России. Усугубляющим фактором стал поворот к более решительным заявлениям о защите российских национальных интересов в регионе, особенно в ближнем зарубежье.
Тот факт, что политика России мало изменилась, лишь побудил к еще более жесткой риторике, которая, в свою очередь, вызвала тревогу в Восточной Европе и на Западе. В частности, это дало боеприпасы тем в США, кто искал, чем бы напасть на администрацию Клинтона, а ее российская политика рассматривалась на американской политической арене как один из возможных уязвимых элементов.