Наша вибрационная подпись (или тональность) связана с нашей эмоциональной жизнью, — точнее, с тем, что мы чувствуем в данный момент, и особенно с привычными эмоциями, которые являются повседневной составляющей наших собственных мыслительных и чувственных привычек. В концептуальном отношении я разделяю эмоциональные состояния на две категории: здоровые эмоции и нездоровые эмоции.
К здоровым эмоциям можно отнести любовь, признательность, спокойствие духа, благодарность и так далее. К нездоровым эмоциям относятся ненависть, зависть, чувство обойденности, душевное беспокойство и тому подобные. Большинство людей предпочитают здоровые эмоции, так как они благотворно действуют на организм и душевное состояние. Нездоровые эмоции вызывают в нас чувство дискомфорта, так как на тонком энергетическом уровне обладают разрушительным воздействием.
Ряд интересных исследований демонстрируют, как нездоровые эмоции (например, враждебность) отрицательно сказываются на состоянии нашей иммунной системы и даже на сердечном ритме. Однако как только разговор заходит о том, как и до какой степени наша эмоциональная жизнь влияет на наше здоровье, мнения ученых разделяются. Поэтому сейчас я не хочу начинать обсуждение психологических и физиологических механизмов физических аспектов иммунитета. Я хочу сосредоточиться на более широком понимании иммунитета, о котором я уже говорил. С точки зрения метафизики каждый день мы подвергаемся обстрелу токсичными и патогенными факторами. Эти отравляющие вещества включают в себя не только вещества физической природы, на которой и сосредотачивается наука. Это заражение вызвано также тем, что я называю ментальными, эмоциональными и даже духовными ядами.
Когда нам лгут, будь то один человек, группа людей или общество, мы тоже имеем дело с одним из видов ментальных, эмоциональных или духовных ядов. Эти формы дезинформации имеют давнюю историю. К ним относится дезинформация, существующая в рамках семьи и общества, в культурных и религиозных догмах, не говоря уже о дезинформации, которую распространяют правительства и корпорации. Картина представляется довольно запутанной, поэтому я постараюсь изложить ее основные положения в по возможности максимально упрощенном виде.
Возьмем для начала семью. В идеальной семье (а идеальных семей, кстати, не бывает) отношения между родителями сбалансированы. Их дети, взрослея и общаясь с обоими идеальными родителями, перенимают и усваивают себе эти сбалансированные отношения. Однако в реальной жизни баланс сил встречается редко. Обычно кто-то из двух супругов оказывается сильнее и подминает под себя других членов семьи. В завораживающем калейдоскопе человеческого опыта получается так, что доминирующий родитель может манипулировать окружающими или активными, или пассивными методами. Если что-то происходит не так, как хочется ему (или ей), такой человек может превращаться в разъяренного быка, внушая страх и ужас своим домашним. Однако в другом случае доминирующий родитель может добиваться своего иначе. Таких называют еще «слабыми тиранами».
Слабый тиран — пассивно агрессивен. Он никогда не входит в конфронтацию открыто и прямо. Его путь к власти лежит в тени (в тени бессознательного — или его собственного, или бессознательного окружающих его людей) и часто скрыт под толстым слоем беззащитности или вины. Некоторые из «слабых тиранов» используют болезнь или возможность болезни в качестве предлога для того, чтобы получить все, чего бы они ни пожелали.
Поскольку мы растем и воспитываемся в системе семьи, мы неосознанно перерабатываем и принимаем семейные убеждения (мыслеформы). касающиеся жизни, отношений и всего мира — а также нашего места в нем, если оно существует. Эмоциональные модели, которые мы наблюдаем будучи детьми, тоже становятся частью нашего характера. Обычно мы усваиваем эти эмоциональные модели и модели мышления как свои собственные. Иногда мы против них восстаем. Такой человек, отказывающийся соответствовать убеждениям и ожиданиям семьи, часто рискует оказаться белой вороной среди остальных родственников.
Если убеждения и использование власти в семье противоречат истинной природе одного из ее членов, у несогласного это создает сильнейший внутренний психологический и даже физиологический конфликт. В некоторых семьях с умеренным сопротивлением мирятся — до известных пределов. Однако есть семьи, в которых все обязаны придерживаться весьма жестких норм ментальной и эмоциональной жизни. Например, в некоторых семьях вопрос стричь или не стричь волосы оказывается чрезвычайно болезненным. В других враждебную реакцию вызывает дружба или любовь к человеку другого вероисповедания или принадлежащего к иной культурной среде или к другой расе. Некоторые дети лишаются поддержки семьи только потому, что выбирают для себя не ту карьеру, которую им прочили.
Всем этим я хочу сказать, что наши взгляды (мыслеформы) и эмоции становятся частью нас самих в результате процесса ментального и эмоционального метаболизма. Иными словами, наши мыс ли и эмоции входят в нашу плоть. Наши тела состоят не только из того, что мы едим и пьем, но и из того, что мы думаем и чувствуем.
Насилие с целью заставить нас думать или чувствовать определенным образом наносит, на мой взгляд, колоссальный ущерб нашему духовному, умственному и культурному развитию. Проявляется ли это у нас в семьях, в общении с друзьями, на работе, в культовых местах, в том, как мы размышляем или храним божественное в уме или в душе, или в политических организациях, механизм отравления везде один и тот же.
Когда нас заставляют или рассчитывают, что мы станем думать определенным образом, вопреки своей природе и своему благу, это становится одним из видов умственной или эмоциональной отравы. Кто-то из нас бывает в состоянии распознать эту отраву, но на других она действует и приводит либо к физическому заболеванию, или, в некоторых случаях, к тому, что я называю духовной болезнью (это означает, что сила нашего духа оказывается подорвана, подавлена или иссякает). Мне кажется, что в ближайшие десятилетия ученым окажется много что сказать о процессе умственной и эмоциональной метаболической активности — или о том, как наши мысли и чувства превращаются в явления физического порядка. Однако на данный момент такие концепции, конечно, находятся на грани научного подхода. Правда, в таком случае то же можно сказать и об исследованиях иммунитета в целом.
Кому-то сама мысль, что духовные сущности могут использовать чей-то голос и петь целительные коды, которые на самом деле могут помогать больным, покажется безумной. Другие посчитают ее вполне разумной. Все зависит от того, где вы находитесь по своим представлениям о реальности и о том, что возможно, — не говоря, конечно, о вашем собственном жизненном опыте.
Я должен был постоянно расширять границы своего восприятия, работая с духовными целителями, поскольку, честно говоря, несколько раз мое восприятие реальности было посрамлено. Однако чаще я испытывал чувство глубокой благодарности за то, что они устроили от нашего (человечества) имени. Кроме того, огромное впечатление произвело на меня качество вибрации каждого из них. После прослушивания почти каждый раз меня охватывали глубокие здоровые чувства — такие эмоции, как любовь, благодарность, ощущение глубокого внутреннего покоя и исцеления. Каждый раз после записи я был тронут тем подъемом и силой, которые исходили от их голосов.
Однако вместе с тем мне также стало ясно, что их высокие духовные вибрации оказывали каталитическое действие и на меня. Один из принципов вибрационного целительства состоит в том, что более высокая вибрация вытесняет или трансформирует более низкую вибрацию. Поэтому после прослушивания записей этих сущностей я часто обращал внимание на собственные мыслеформы более низкого уровня (это мыслеформы, ограничивающие свободу выражения и развития).