Вот и развлекался. Экспериментируя с полигональной нарезкой и пулями, выточенными целиком из латуни руками ювелиров. Да, до винтовок Лобаева он не дотянется даже в прыжке, но получить «стволы» с рассеиванием в одну угловую минуту на километр планировал. Чтобы этот самый снайпер мог в кого-то попадать не только лишь случайно на более-менее приличных дистанциях.
Параллельно Михаил Васильевич вел поиск будущих стрелков. В первую очередь среди промысловиков и так называемых «природных охотников». По всему Союзу искал. Заодно создав небольшую рабочую группу для разработки тактики и наставлений будущих подразделений. Само собой, под его мягким контролем. Чтобы не ушли куда-нибудь не в ту степь…
Феликс Эдмундович проводил взглядом очередного посетителя и отхлебнул чая. Обычного чая.
Отказ от кокаина ради здоровья давался ему тяжело. Нервно. Но он пока держался. Постоянно хотелось есть и спать. Постоянно нависало чувство переутомления, которое приходилось преодолевать волевыми усилиям просто для того, чтобы хоть немного поработать.
Солнце клонилось к закату.
Он взглянул на часы.
Хмыкнул.
Поднял телефон. И спросил у отозвавшегося секретаря:
– Сколько еще посетителей?
– Один.
– Кто?
– Товарищ из Ленинграда. Просит сегодня принять.
– По какому вопросу?
– По поводу проблем на заводе «Русский дизель». Говорит – дело неотложное.
Дзержинский прикрыл глаза, задумавшись.
Его сознание тут же качнулось в сторону сна. Но он удержался.
На заводе «Русский дизель» он поставил трех новых сотрудников. Из числа старых унтеров. Которые каждый день отчитывались в телеграммах. Утром. Докладывая по установленной схеме об штатных процедурах. Плюс – раз в неделю машинописный доклад, пересылаемый с железнодорожным составом. Стратегически важное предприятие. И Феликс Эдмундович прекрасно это сам осознавал. А потому опекал. И тут – внезапно прибывает некто с какими-то важными сведениями.
Чуть помедлив он поинтересовался личностью визитера.
Оказывается он его не знал. Точнее слышал о нем, так как чистка ленинградской организации уже подготавливалась полным ходом. И этот персонаж числился в списках не на увольнение, а на арест, так как, по предварительным сведениям, был связан с крупной бандой.
И вот он пришел.
Сам.
С какой-то важной информацией.
Совпадение?
Ой не факт.
– Пусть сдаст все оружие и проходит. – наконец произнес глава ОГПУ. – И охране быть на чеку. Не забудьте его обыскать, мало ли у него скрытое оружие есть с собой.
– Слушаюсь.
Секретарь повесил трубку.
Дзержинский тоже.
И еще отхлебнул чаю.
Потер лицо. И… за дверью послышалась возня.
Бах!
Прозвучал явно пистолетный выстрел. Судя по звуку – чего-то вроде 6,5-мм пистолета.
Бах! Бах!
И тишина.
Секунд через пятнадцать дверь в кабинет Дзержинского открылась и вошел секретарь. Предварительно крикнув:
– Свои!
Феликс успел за это время взять пистолет, лежавший под рукой в тумбочке и изготовился к стрельбе. Он не доверял на слово. Поэтому секретарь входил медленно и плавно.
– Что там?
– Попытался оказать сопротивление.
– Раненые?
– Меня немного зацепило, – указал он на левую руку, простреленную в ладони.
– А этот? Жив?
– Да куда он денется?
– Заводите. А сам попроси ребят тебя перевязать. Никуда пока не ходи. После перевязки – сядешь на место и будешь фиксировать всех, кто сунет нос. Хотя нет. Сначала позвони на проходную и прикажи никого не выпускать. Вообще никого. Понял?
– Слушаюсь.
Ввели.
Точнее внесли, так как его умудрились нокаутировать.
Допрос был быстрым, простым и жестким.
Сомнений у Дзержинского не имелось – он явно пришел по его душу. А значит кто? Правильно – контра. Поэтому жалости он не испытывал никакой.
Пяти минут хватило на то, чтобы получить сведения.
Феликс поднял трубку телефона.
– Михаил Васильевич?
– Да. – ответил нарком по военным и морским делам, который к тому времени уже успел вернуться со стрелкового полигона.
– Извини что беспокою в выходной. Тут такое дело… Ребята твои нужны.
– Конечно. Сколько? Куда? Зачем?
И завертелось.
Солнце клонилось к закату. А сотрудники центрального аппарата ОГПУ, подкрепленные бойцам СОН, выступали на «тропу войны». Действуя быстро, жестко и не уведомляя никого из Политбюро. В том числе и для того, чтобы не спугнуть добычу.