– Михали Васильевич, не юродствуйте, вы ведь прекрасно поняли, что я имела в виду, – скривилась Любовь, но уже не холодно или раздраженно, а вполне шутливо и даже игриво.
– Тогда мы можем пройтись пешком. Куда вы хотите? Выпить кофе? Чая? Или может в какой-то ресторан?
– Вы очень настойчивы.
– Вы очень красивы.
– Хорошо. Я подумаю. – мягко улыбнулась она, скорее из вежливости. И не прощаясь вернулась в гримерку. Прикрыла дверь. И напряженно уставившись на весьма сотрудницу, что ее выманила в коридор, поинтересовалась: – И кто это такой?
– Ты дура? – с жалостью в голосе спросила ее визави. – Разве не узнала?
– Нет.
– Ох и девицы пошли. – картинно покачала она головой. – В наши дни таких людей всех в лицо знали. Это, милочка, народный комиссар по военным и морским делам товарищ Фрунзе.
– Кто?! – ошалело переспросила Орлова.
– Товарищ Фрунзе. Ты про него должна была слышать. У него еще по прошлой осени жену застрелили, оставив с двумя маленькими детьми на руках. Когда он сам лежал в больнице.
– А что с ним было? – поинтересовался кто-то.
– Говорят, язва…
– Это на него у Сокольников засаду делали разбойники? – спросил другой голос.
– На него. Но лихой нарком оказался им не по зубам. Всех их перестрелял, а последнего, раненным, приволок в ОГПУ. Потом еще у квартиры его пытались застрелить. Так же – безрезультатно.
– Да, – кивнула одна из актрис. – Про него уже шутки всякие ходят на эту тему. Не слышали?
– Слышал… слышали… – отмахнулась Орлова.
И завертелось.
Девочки любили судачить да сплетничать. Так что Любовь Петровна очень быстро получила весь пакет необходимой ей информации.
В отличие от других актриса, этой особе расчетливости было не занимать. В оригинальной истории она примерно по такому же сценарию встретила сотрудника управления Наркомата земледелия Андрея Берзина. И не раздумывая в самые сжатые сроки вышла за него замуж, даже несмотря на сильную разницу в возрасте.
Почему?
Ответ крылся в ее тяжелом материальном положении. И наличии за спиной родителей, которых требовалось содержать.
Корысть? Расчет? Хладнокровие?
Да. Но, несмотря на все это, она честно приняла на себя обязанности жены и постаралась их выполнять в полной мере. То есть, выполняла свои условия «контракта». Ну, за исключением родов. Тут у нее был пунктик. В остальном – образцовая супруга – не нарадоваться. Одна беда – мужа арестовали уже в 1930 году. И Любовь оказалась в отчаянном финансовом положении, будучи выброшенной на улицу из его квартиры. А в театре в эти дни она почти не играла, полностью отдавая себя семье. Что вынудило ее на серию отчаянных поступков. В том числе и на сожительство с весьма состоятельным иноземным импресарио.
По рукам она, конечно, не пошла. Просто умело и без лишних комплексов выбирала себе партнеров, стремясь в первую очередь обеспечить стабильное материальное положение. Именно поэтому она ушла от довольно состоятельного импресарио к режиссеру Александрову в 1933 году. Сделав с его помощью карьеру, обеспечившую тем самым себе и своим близким материальное благополучие.
Фрунзе это знал.
Помнил из биографии этой актрисы.
И решил воспользоваться обстоятельствами. Тем более, что кроме внешности и работы в театре, Любовь Орлова обладала отменным воспитанием и умела себя вести. Во всяком случае, за всю свою жизнь ни разу не «залетев» во всяких пошлых или глупых делах, и не подставившись. Разве что на сожительство с импресарио-иностранцем можно смотреть косо. Однако политически она была предельно осторожна, не подставляясь и не подставляя своих партнеров.
Это было следствием титанических усилий ее матери – Евгении Николаевны Сухотиной, принадлежавшей к старинному дворянскому роду, имевшей даже родство с Толстыми. В свое время она училась в Смольном институте для благородных девиц и постаралась передать дочери все, что знала, умела и понимала.
Немало над формированием характера постарался и отец – Петр Федорович Орлов, происходивший из дворян Полтавской губернии. Именно благодаря ему в юности семья хлебнула горя еще до революции и войны. Он проигрался в карты и лишился поместья. Из-за чего с женой и двумя дочерями был вынужден переехать в крохотное владение под Москвой, где жить совершенно крестьянским образом. Хоть и несколько зажиточным, ведь у них все же имелась целая корова.
Он пытался работать.
И даже как-то устроился при новой власти. Но в 1924 году его «выперли» из рабоче-крестьянской инспекции из-за дворянского происхождения. И больше никуда не брали. Из-за чего Любовь Петровна вот уже два года как-то тянула на себе содержание родителей. Ее старшая сестра Нона вышла замуж еще в 1919 году, но и сама жила несладко. Настолько, что особой помощи оказать маме с папой не могла совершенно. Она и сама в ней нуждалась.