— Да ведь и Дьявол тоже не имя.
— А... ты дерзить!?
— Зачем дерзить? к слову пришлось!
— К слову пришлось! А мне вот к слову придется тебя повесить! Вы бродяги что ли?
— Бродяги.
— Служить мне хотите?
— А ты за кого идешь?
— Я сам за себя! Я, может быть, всю Россию завоюю!
— Так!
— Я за белых... вот что!
— Ну, и мы за белых.
— А что ты умеешь?
— А что тебе нужно?
— Умеешь ты на счетах считать?
— Умею!
— Врешь!
— Да лопни мои глаза! Забодай меня лягушка, если не умею...
— Какая такая лягушка?.. Ну, ладно, эй, Гриценко, принеси сюда счеты...
Отдав это приказание, атаман погрузил свой красный нос в кружку, и отхлебнул большой глоток самогона.
Гриценко, слегка пошатываясь на ходу, принес огромные счеты.
— Ну, считай, — важно сказал Дьявол Петрович.
— А что считать?
— Вообще считай... щелкай, одним словом... ну, считай сколько вот тут у меня денег.
Он вынул из кармана пачку измятых бумажек.
Феникс быстро защелкал на счетах.
— 121 рубль, — объявил он.
— Правильно, — с удовольствием пробормотал Дьявол Петрович, — это ты ловко! Ты стало быть у меня будешь ботаник...
— Какой ботаник?
— Тьфу! Бухгалтер... бухгалтер будешь... А парнишка это знает?
— Он по-французски говорит!
— Врешь!
— Да что ты все «врешь», да «врешь», правду тебе говорю.
— А ну-ка скажи что-нибудь.
— А что сказать? — спросил Вася, который уже перестал бояться бандитов и едва удерживался от смеха, глядя на костюм Дьявола Петровича.
— Ну, что-нибудь... ну, про погоду что ли... Какая мол сегодня хорошая погода.
Вася сказал.
— Здорово! — воскликнул атаман, поглядев на собравшихся кругом бандитов.
— Ты, — продолжал он, — будешь у меня переводчиком, если придется мне принимать представителя французского государства.
— Но смотрите, — прибавил он вдруг, для большей убедительности хватив кулаком по столу, — чуть что — у меня расправа коротка! Повешу за ноги, а внизу костер разложу! Поняли?
— Чего тут не понять — отвечал Феникс, — дело простое!
— Ну, а теперь ступай, считай, сколько ящиков привезли! Да смотри на счетах считай, и все в книгу записывай, как настоящий ботаник... тьфу! Бухгалтер!
— А ведь консервы-то белым везли, — как бы вскользь заметил Феникс.
— Я сам белый, — возразил Дьявол Петрович, — стало быть мне и везли!
— Что же мы будем делать дальше? — спросил Вася у Феникса.
Феникс на огромных счетах считал сваленные на дворе ящики.
Луна ярко светила. Справа синели деревья помещичьего парка, слева сверкала гладь замерзшего пруда, за которым виднелось село.
— Пока останемся с ними. Народ не очень опасный. Только держи язык за зубами! Куда-нибудь проберемся.
Сосчитав ящики, Феникс пошел докладывать атаману. Но тот был уже настолько пьян, что ничего не понимал. Он сидел верхом на стуле и говорил неизвестно кому:
— Завоюю Россию, а потом Европу... а потом Америку!.. Эй, ты, бухгалтерия, какая еще есть страна?.. Да, Африка! И Африку завоюю! Негров оттуда по шее... не люблю чернокожих!.. Львов всех в клетку посажу и в зоологический сад продам! Будешь львов на счетах считать? А? Говори! Будешь? Не будешь, тогда... повешу!
С этими словами Дьявол Петрович положил голову на стул и захрапел, как пароходная сирена.
Остальные бандиты частью тоже храпели, растянувшись тут же на тулупах, частью играли в засаленные карты, и при этом крепко ругались.
Феникс и Вася прошли в соседнюю комнату, очевидно прежде бывшую гостиной, и растянулись на изодранных шелковых диванах. Тут же на ковре лежал их дорожный спутник, подложив себе под голову свои огромные ручищи.
— Покойной ночи! — сказал ему Феникс.
Тот приоткрыл один глаз, мрачно поглядел сначала на луну, сиявшую за окном, потом на Феникса, и пробормотал:
— А по роже хочешь?
После этого все трое заснули, как убитые.
III. ЛИХАЯ ЕЗДА
На следующее утро Вася проснулся от нестерпимого солнечного блеска.
Солнце светило ему прямо в глаза сквозь огромное окно, и вся степь казалась усыпанной золотыми и серебряными блестками.
Дьявол Петрович, еще несколько сонный после вчерашней выпивки, приказал готовиться к отъезду.
Феникс, слышавший отдаваемые им распоряжения, с радостью сообщил Васе, что поедут они в направлении на север.
— Понемножку и до Москвы доберемся, — шепнул он.
Перед отъездом Дьявол Петрович приказал оборвать все бархатные занавески и разрезать их на полости для саней. На свои сани он приказал положить ковер, изображавший какого-то фантастического дракона. Украсившись таким образом, тройки лихо помчались по залитой солнцем степи.