- Хочешь посмотреть свою каюту? Или хочешь как дурак стоять на холоде? Лично я считаю, что тебе следует отдохнуть. Выглядишь ты ужасно.
- Да, в последнее время мне пришлось немало пережить, - съязвил Эррит, пристально глядя на Никабара. - Но ты ведь об этом уже знаешь?
- Потери военного времени, Эррит, - отозвался адмирал. - И не страшнее, чем кое-что из того, что делал ты. Это была правда, и Эррит спорить не стал.
- Отведи меня в мою каюту, - сказал он. - Давай отплывать как можно скорее. Я...
Слова замерли у него на языке. На палубе он заметил крошечную фигурку Бовейдина. Ученый шел к ним.
- Ты?! - взревел Эррит, теряя всякую власть над собой. - Ты, маленькое чудовище! Бовейдин поднял руки:
- Спокойнее, Эррит...
Эррит бросился вперед и схватил карлика за воротник, приподняв в воздух. С воем он подтащил Бовейдина к краю палубы и прижал к леерам. В порыве гнева к его мышцам вернулась вся сила снадобья. Задыхаясь, карлик пытался вырваться.
- Эррит, перестань! - крикнул он. - Прекрати! Никабар кинулся ему на помощь и оттащил Эррита от борта. Епископ не выпускал Бовейдина, продолжая его трясти.
- Ах ты, злобный палач! - кипел он. - Ты ее убил!
- Эррит, прекрати! - приказал Никабар.
Он резко оттолкнул епископа от Бовейдина. Трое матросов вмешались в драку, встав между Эрритом и карликом. Когда Эррита потащили прочь, он продолжал рычать на Бовейдина.
- У нас с тобой еще есть дело, карлик! - клялся он. - Я еще увижу, как ты горишь в аду!
- Мы там с тобой встретимся, Эррит! - парировал гном, Никабар удерживал его одной рукой, но Бовейдин отчаянно вырывался, осыпая Эррита проклятиями. - Это твоя война! Ты ее начал.
- Замолчите оба! - загремел Никабар, отшвыривая Бовейдина, словно букашку. - Убирайся, Бовейдин. Я говорил тебе, чтобы ты сюда не поднимался!
- Данар...
- Убирайся!
Ученый бросил на Эррита еще один злобный взгляд, а потом ушел, качая головой. Никабар повернулся к епископу.
- Ты сильнее, чем можно было подумать, - иронично бросил он. - Но я не допущу повторения этого спектакля. Это мой корабль. Хочешь убить Бовейдина? Сделай это, когда приплывешь на Кроут.
- Может, и убью, - прошипел Эррит. - А может, и тебя заодно.
Адмирал Никабар проворчал:
- Идем со мной. Давай я запру тебя в каюте.
Ослабевший после собственной вспышки, Эррит охотно пошел с ним. Никабар провел его через узкий люк, потом спустился по короткому деревянному трапу и прошел по тесному и темному коридорчику. В конце коридора адмирал остановился у двери, открыл ее и жестом пригласил Эррита войти.
- Это твоя каюта, - резко объявил он. - Думаю, тут ты найдешь все необходимое.
Эррит заглянул внутрь. Помещение было нелепо тесным: там были только прикрепленная к стене койка, небольшой столик и стул. На столе лежало письмо со знакомой печатью графа Бьяджио. При виде него Эррит застыл. К столу письмо было прижато необычным пресс-папье - небольшим флаконом с синей жидкостью.
- Ох, нет! - прошептал Эррит. - Ради бога...
- Это от Бьяджио, - объяснил Никабар. - Он знал, что оно тебе уже понадобится. Устройство для введения хранится под койкой. - Адмирал торжествующе улыбнулся. - Поправляйся, Эррит, - сказал он и посторонился, пропуская епископа в каюту.
Эррит заковылял к столу и взял пузырек, ужасаясь необходимости принять решение.
- Тебе следовало бы выбросить его за борт, - сказал он. - Это яд, Данар.
Синие глаза адмирала смеялись.
- Для меня - нет.
- О, ты ошибаешься, - сказал Эррит. - Ты глубоко ошибаешься.
- Отдыхай, - посоветовал Никабар. - До Кроута плыть два дня. После отплытия я пришлю стюарда, чтобы он за тобой ухаживал. Если тебе что-нибудь понадобится, обращайся ко мне.
Никабар был исключительно вежлив, что вызвало у Эррита подозрения.
- Я не хочу, чтобы меня беспокоили, - сказал он. - Когда мне что-нибудь понадобится, я сам за этим схожу.
- Перестань глупить, Эррит. Ты не знаешь расположения корабельных помещений, а мои матросы не станут слушать твоих приказов. Пусть стюард о тебе заботится. Для того он и существует.
Никабар вышел из каюты, закрыв за собой дверь. Эррит бессильно опустился на неудобный стул. Он рассматривал флакон, испытывая к нему ненависть и любовь, отчаянно желая влить его содержимое в свои вены. Его тело требовало снадобья. Он облизал губы, не зная, что ему делать, а потом вспомнил о письме Бьяджио. Дрожащей рукой он поставил флакон на стол и вскрыл конверт.
"Дорогой мой Эррит, - так начиналось письмо. - Я знал, что ты передумаешь. Спасибо".
Оно было подписано очень просто: "Граф Бьяджио".
Придя в ярость, Эррит скомкал письмо и бросил в угол. Заносчивость Бьяджио не знала предела. Он обладал отвратительной способностью заглядывать в будущее - или манипулировать настоящим так, чтобы получить нужное ему завтра. Эрриту показалось, что он всем телом ощущает холодные руки графа. Его обрабатывали, словно кусок глины. А он чувствовал себя беспомощным.
- Но я не беспомощен! - прошептал он. - Я могу сделать хотя бы это!
Медленно, неуверенно он снова протянул руку и взял флакон. А потом открыл крышечку и вылил все содержимое на пол.
40
Лиссцы
Нарский корабль "Быстрый" пробыл в водах Лисса меньше суток. Капитан Келара, утомленный переходами на Кроут и обратно, почти все время проводил на палубе, осматривая горизонт вместе с наблюдателями. Задача состояла в том, чтобы обнаружить лисские силы вторжения загодя - и остаться незамеченным.
Келара не ожидал увидеть свою цель настолько скоро.
В подзорную трубу он увидел на горизонте большую шхуну и прикинул дистанцию до противника и его скорость. Судя по размерам, это вполне мог оказаться "Принц Лисса". Спустя секунду наблюдатель с "вороньего гнезда" это подтвердил.
- Четыре корабля! - крикнул он. - По левому борту, в десяти градусах!
Боцман Даре, добровольно вызвавшийся плыть с Келарой обратно к Лиссу, бросился к капитану. Он заслонил глаза ладонью и стал всматриваться в океан.
- Я ничего не вижу, - с досадой сказал он. - Где они?
Келаре уже не нужна была подзорная труба, и он протянул ее Дарсу. Боцман поспешно направил ее, застыл на месте - а потом злобно выругался.
- Да, это они, гады! - Он резко сложил трубу и повернулся к Келаре. И что теперь?
Капитан отошел от ограждения, готовясь отдать приказ.