- Ты как, ничего? Шайа молча кивнула.
- Точно? - спросил он. - По тебе не скажешь.
- Все в порядке, - рассеянно проговорила Шайа и тут же нервно облизала губы, выдавая свое волнение.
Ричиус поднял руку, требуя внимания своих солдат.
- Послушайте меня все, - прошептал он. - Сейчас мы начнем действовать, и я знаю, что вам страшно. Но это нормально. Мне тоже страшно.
- Вам страшно? - переспросил Грифф. Ричиус улыбнулся, вспоминая похожих пареньков из Ара-мура.
- Страх - это нормально, - сказал он. - Но вы усердно готовились и знаете, что делать. И если нам повезет, Бьяджио просто сдастся.
Они все смущенно отвели глаза.
- Я знаю, что вы мне не верите, но Бьяджио - человек практичный, продолжал Ричиус. - Когда он увидит, как нас много, он вполне может сдаться.
- Мы все готовы, лорд Шакал, - умоляюще проговорила Шайа. Пожалуйста...
Ричиус больше не стал ничего говорить. Он видел, что Шайа тревожится, и не стал мешать ей собираться с духом перед высадкой. Симон сидел на носу, знаками управляя движением лодки. Он уверял Ричиуса, что знает такое место, где стражники не заметят их на берегу. Ричиус все еще боялся, что там окажется ловушка. Как бы ему ни хотелось верить Симону, его не оставляло упрямое подозрение. Возможно, его приезд тоже был частью тонкого плана Бьяджио. Возможно, графу известно об их приближении и о том, что Симон показывает им дорогу.
- Здесь, - прошептал Симон гребцам. - Приставайте здесь.
Из темноты возник похожий на лагуну залив, и лиссцы завели туда баркас. Он был достаточно велик, чтобы вместить и дюжину таких шлюпок, и со всех сторон его окружали песчаные холмы. При виде них Ричиус улыбнулся. Симон сдержал слово.
Лодки по очереди заходили в залив. Первой шла шлюпка Делфа. Заметив Ричиуса, он помахал ему рукой. Ричиус оглянулся на остальные баркасы. Лисские корабли едва виднелись у горизонта, однако можно было различить новые шлюпки, идущие к берегу. Им предстояло сделать несколько рейсов, чтобы высадить на берег все девять сотен бойцов.
Ричиус выпрыгнул из лодки и зашлепал по воде к берегу. Следом шли остальные. Вскоре залив наполнился людьми. Ричиус внимательно наблюдал за ними, оценивая точность их движений. Они двигались точно так, как он их учил - быстро и бесшумно, не тратя силы зря.
- Ладно, - сказал он Шайе. - Пошли. - Он повернулся к Симону, которому предстояло вести авангардный отряд к дворцу. - Готов?
- Готов, - ответил Симон.
Повернувшись, он зашагал к северному холму. Ричиус пошел за ним, приказав Шайе и остальному отряду идти следом за ними.
Почти перед самым рассветом архиепископ Эррит вышел из своих роскошных покоев в западном крыле дворца и отправился разыскивать графа Бьяджио. Как и все, кто попал под влияние снадобья Бовейдина, Эррит просыпался рано - а порой проводил без сна целую ночь. Зная, что Бьяджио страдает такой же бессонницей, Эррит был уверен, что граф уже проснулся. Наступил третий день после прибытия Эррита, и епископу не терпелось начать переговоры с кроутским дьяволом. Он успел отдохнуть и чувствовал себя бодро, несмотря на муки абстиненции. Когда он приехал, в покоях для него был приготовлен месячный запас снадобья. Ему предоставили прекрасные комнаты - и Эррит с наслаждением вылил синюю жидкость прямо на ковер. Кивис Гэйго и другие нарские правители получили такие же покои в западном крыле. Богатство Бьяджио потрясло Эррита. Он давно знал, что граф - человек с роскошными привычками, но здесь он увидел несколько работ Дараго и других знаменитых мастеров, и все было изготовлено из золота или серебра, или обито лучшей кожей, или вырезано из лучшего привозного мрамора. Все переходы были покрыты позолотой, все постельное белье - из чистого шелка. И Эррит не мог сосредоточиться на своих мыслях из-за бесконечной вереницы рабов, предлагавших ему угощения и всевозможные услуги. Предыдущий день он провел за разговорами с остальными нарскими правителями. Все они были в восторге от роскоши, которой их окружили, и все сошлись на том, что переговоры с Бьяджио должны состояться в срок. Однако никому из них этот срок не был известен, поскольку к ним не приходил ни сам Бьяджио, ни кто-нибудь из его помощников. Вот почему Эррит решил стать главой делегации и не дожидаться восхода солнца. Он хотел видеть Бьяджио. Немедленно.
Однако час был очень ранний, и он шел по дворцовым коридорам, не удивляясь отсутствию прислуги. Даже рабам нужен отдых, а одиннадцать аристократов со своими многочисленными телохранителями постоянно забрасывали слуг Бьяджио мелочными требованиями. Эррит бесшумно шел по переходам, стараясь не разбудить тех, кто все еще спит.
На секунду он задержался в галерее, глядя в длинный ряд высоких окон. Остров был окутан тьмой, и океана не было видно. Это была минута спокойствия - одна из тех, какие Бог создает для того, чтобы люди задумывались. И сегодня Эррит думал о многом. Лорле понравились бы и эти виды, и этот великолепный дворец. Но ее уже не было в живых, и она не могла разделить с ним все это. Если она вообще когда-то была жива. Она была создана в военных лабораториях - Бьяджио практически в этом признался. А это делало ее чем-то меньше человека. А в каком-то отношении - больше человека. Эррит все еще больно переживал ее смерть, и его не тревожило, что девочку создали с единственной целью - соблазнить его. В конце она пыталась спасти его ценой собственной жизни, и только это имело значение.
"Ты за это заплатишь, Бьяджио, - безжалостно думал Эррит. Он заметил вдали какое-то движение, но в своей ярости не обратил на это внимания. - У нас с тобой дела не закончены. Пока - нет".
Ему хотелось выжать из Бьяджио всю кровь до последней капли, а труп скормить крысам. Ему хотелось содрать с графа его золотистую кожу и обить ею какое-нибудь кресло. Эррит заметил, насколько затуманился его ум, но ничего не мог с этим поделать. Его дочь, его возлюбленный собор, даже роспись Дараго, этот с такими трудами созданный шедевр, - все погибло во вспышке безумия. Закрывая глаза, Эррит видел, как пламя пожирает его жизнь. На него навалился такой груз сожалений, что он с трудом держался на ногах. И не во всех был виновен именно Бьяджио.