— Почему бы тебе не сказать нам, какой кукольный дом ты можешь сделать для Лорлы? — спросил он. — Нам хотелось бы вернуться на праздник, пока он еще не кончился.
— Я хочу большой, — заявила Лорла, выразительно расставляя руки. — Как те, что на витрине.
— Я могу сделать для тебя все, что ты пожелаешь, девочка, — сказал Редрик Бобе. — Дом любой формы и размера. Хоть с тебя ростом. Ты решила, что тебе хочется, Лорла?
— Совсем любой дом? — перепросила Лорла. Мастер кивнул:
— Точно.
— Что бы я ни попросила?
— Что бы ты ни попросила. Лорла улыбнулась.
— Тогда я знаю, что мне попросить, мастер. — Она повернулась к Эрриту и лукаво ему улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты построил для меня совсем-совсем особенный дом. Твой самый хороший дом! И я хочу, чтобы ты сделал его для нас обоих, для меня и для отца Эррита.
— Что? — изумленно воскликнул Эррит. — Лорла… Лорла смотрела на игрушечных дел мастера уже совершенно серьезно.
— Я хочу, чтобы ты построил мне игрушечный Собор Мучеников.
Эррит был поражен. Он отшатнулся к верстаку, потрясенно уставившись на Лорлу:
— Дитя, что ты говоришь? Собор? Зачем?
— Потому что это мой дом, — мягко сказала Лорла. — Мой новый дом. Единственный, который теперь у меня будет. — Протянув руку, она крепко сжала пальцы епископа. — Он будет для нас обоих, отец. И он будет нравиться всем. Как фрески Дараго! Мы даже можем держать его в большом зале, под росписью. Люди смогут смотреть на них одновременно, на две великолепные вещи.
— Но, Лорла, это же не подарок для маленькой девочки! Мне хотелось, чтобы у тебя был кукольный дом вроде тех симпатичных, с витрины. Что-нибудь розовое и милое. Что-то приносящее радость.
— Но этот дом будет приносить мне радость, отец, — заверила его Лорла. Ее улыбка была яркой, умоляющей. — Мне так этого хочется! Больше, чем обезьянку или просто какую-то игрушку. Я хочу особенный дом!
Это было просто невероятно! Она была таким необыкновенным ребенком, эта сиротка, которую привез ему Энли. В это мгновение Эррит понял, что она действительно дар Небес.
— Ну что, Редрик Бобе? — спросил он, не оборачиваясь. — Ты можешь сделать для нас такой дом?
Наступило молчание: игрушечных дел мастер обдумывал свой ответ.
— Это очень непросто, — проговорил он, поглаживая подбородок. — Собор — здание со множеством деталей. На них уйдет много времени. И труда. Когда он вам нужен?
— К Истрейе, — ответил Эррит. — Я хочу, чтобы он был выставлен на обозрение жителей Черного города одновременно с фресками Дараго.
— К Истрейе, — пробормотал мастер. — Времени мало. Меньше месяца. Мне придется много работать, чтобы успеть к сроку.
— Работай столько, сколько понадобится, — отрезал Эррит. — Хоть с рассвета да темноты, меня это не касается. Я заплачу столько, сколько нужно. Но потрудись на совесть, Редрик Бобе. Это будет совсем особый заказ, и я хочу, чтобы в нем не было изъянов.
— Я все делаю без изъянов, — обиженно ответил мастер. — Могу обещать Вашему Святейшеству: вы изумитесь тому, что я построю для этой девочки.
— Тогда и пришли мне свой счет, игрушечных дел мастер, — приказал Эррит. — Я охотно его оплачу. — Он снял Лорлу со стула, осторожно поставил на пол и повел к двери. — Всего тебе доброго, Редрик Бобе. Радуйся празднику. И помни: к Истрейе.
Мастер поклонился им вслед, но Эррит не обратил на это внимания. Снадобье и любовь Лорлы придавали ему силы, заставляли ощущать себя поистине бессмертным. Впереди был еще целый день праздника, и Эррит был намерен не тратить его зря. Сегодня он счастлив. Завтра или послезавтра ему принесут дурные вести, сообщат о смертях на Драконьем Клюве или еще в каком-то далеком уголке страны, но сегодня — великий праздник Сеским. С улыбкой на лице он вышел из чудесной игрушечной лавки обратно на шумящую праздником улицу. И с ним шла его безупречная приемная дочка.
29
Лорд Шакал
Тяжелыми и неподвижными были лисские ночи. По острову Харан разносился шум воды и зимнего ветра да редкое хлопанье птичьих крыльев. Очень редко нарушали тишину голоса или шаги. Ночью дворец Джелены становился мрачным, как склеп. Это было пустынное, почти заброшенное здание, слишком большое для его юной обитательницы. Высокие своды и пустые коридоры замка служили постоянным напоминанием обо всем, чего лишился Лисе за годы долгой войны с Наром. Не слышно было шумных разговоров взрослых, не бегали по коридорам королевские дети. Во дворце царила холодная тишина долга, и каменнолицые стражи Джелены редко улыбались или говорили не по делу. При свете дня замок был полон чудес, но ночью, когда мир спал, тут правили тени.
Ричиус пробыл во дворце всего три дня, однако уже хорошо усвоил его правила. Жизнь на острове Джелены была так же предсказуема, как восходы и закаты. Ее стражи и слуги исполняли все ее желания. Кошачьи лодки и весельные джарлы постоянно курсировали по озеру и каналам, доставляя припасы, а огромные водяные ворота продолжали изумлять Ричиуса. Если не считать этого, жизнь в замке была адски скучна, и Ричиус мечтал поскорее отсюда вырваться.
С момента его приезда в Лисе королева Джелена обращалась с ним, как с монархом. Она предоставила ему покои неподалеку от своих собственных — парадные помещения на первом этаже дворца с видом на водяной сад и харанов. Его всегда ждали огонь в камине и еда и целый штат прислуги, готовый делать для него все необходимое. В шкафах висела чистая лисская одежда, на которую он с радостью сменил свои провонявшие морем лохмотья. В его распоряжении также было сколько угодно времени, чтобы продумать стратегию захвата Кроута. Все было великолепно организованно, идеально рассчитано на работу мысли. Если не считать одной маленькой детали.
Ричиус понятия не имел, с чего ему начать.
В течение трех дней он был изолирован на острове Харанв обществе одной только Джелены. Пракна исчез (по словамДжелены, чтобы побыть с женой), и моряки с «Принца»тоже не приходили. И армии пока не было — одно лишьобещание армии. Джелена заверила его, что завтра Пракнавернется на остров Харан и привезет с собой набранных солдат, но Ричиусу это обещание показалось пустым. Хуже того: он опасался, что так оно и есть. Несмотря на роскошнуюобстановку, ему не предоставили того, что ему было действительно необходимо. Ему нужны были карты Кроута — аих не было. Ему нужны были опытные бойцы, которые могли оценить театр военных действий, ему нужно было оружиедля солдат. Ему нужны были сроки и люди, оценки возможностей Кроута и предположения относительно его слабых мест.Надо было составить планы и разработать сценарии, схемыатак и варианты на случай провала. На карту будет поставлено абсолютно все, а Ричиус был один — генерал без армии.Ему было невероятно страшно. На этот раз его опрометчивость все-таки его погубила. Он наконец взял на себя невыполнимую задачу.
— Дьяна была права, — пробормотал он.
Ему не следовало ехать с лиссцами.
Ночь была полна печальных мыслей. Ричиус ушел из своих покоев и стоял на причале у стен замка, глядя на приходящие и уходящие лодки. В последние три дня то и дело шел снег, но эта ночь выдалась ясной и безоблачной. Ветер стих до легкого бриза, ласково перебирающего волосы Ричиуса — они сильно отросли и стали непослушными. В последнее время он перестал бриться. Но одежда на нем была свежей и чистой, и он по-прежнему надевал морскую куртку, полученную от Маруса. Ему нравилось, как она сидит на нем, как согревает тело. И ему нравилось видеть в зеркалах свое новое отражение. В этой куртке он словно уносился куда-то далеко, на какое-то неизвестное приключение, не имевшее отношения к его бурному прошлому. Ричиус прислонился к причальной тумбе, обвитой ржавой цепью, и посмотрел на небо. Звездное покрывало раскинулось до самого горизонта.
— Герой! — насмешливо проговорил он. — Нарский Шакал!
Именно так здесь его все называли. Даже Джелена. Казалось, ей нет дела до того, что это оскорбление. Просто под этим именем она его знала. Для лиссцев Нарский Шакал стал чем-то вроде святого, великим воином, который победил Черную империю и спас родину трийцев; Некоторым это казалось захватывающей повестью, самому Ричиусу — нелепой шуткой. Но легенда прилипла к нему намертво, и сколько бы он ни поправлял своих собеседников, они постоянно называли его «Шакал» или «Кэлак» и все время ждали от него великих подвигов.