– С трудом четырнадцать.
– ...и не смотря на то, что не хотите верить, вы выглядите фантастично. – Она не обратила внимания на насмешливое фырканье Темпл. – Вы делаете то, ради чего сюда приехали, и вам стоит чувствовать себя на седьмом небе. А вместо того вы еще больше страдаете. Как вы будете справляться с настоящей пищей, когда Панда перестанет играть роль полицейского?
– Тогда будет все иначе. Я как-нибудь справлюсь.
И вихрем умчалась.
Люси знала, что многие женщины сердечные трагедии лечат едой, и хотя Темпл почти не упоминала Макса, наверняка в основе ее проблем лежала их размолвка.
На дорожку вырулил автомобиль Панды. Надсмотрщик начал оставлять Дьяволицу на короткие промежутки времени, в основном уходя на пробежку или плавая на каяке. Еще раньше он совершил две короткие вылазки в городок. Люси слезла с велосипеда и стала наблюдать, как Панда выходит из машины.
Из–под облегающей серой футболки выпирала чрезмерная мускулатура, и хотя брюшной пресс временно был прикрыт, Люси посчастливилось узнать, что он необыкновенный. Она же, в свою очередь, набрала еще пять фунтов. Ей сроду не приходилось думать о своем весе, но пребывание в доме, напичканном диетическими харчами, подорвало ее психику: оказываясь рядом с какой-нибудь настоящей дрянью, вроде тех самодельных медовых карамелек, Люси теряла самообладание.
Ее растущий вес, однако, не влиял на выбор одежды: дешевые куцые сине-черные вареные топики, в которых грудь была видна даже больше, чем в купальнике, и шортики, которые едва доходили до тазовых костей. Она с таким же успехом могла бы выставить их на показ, пока они еще были видны.
Приближаясь к Люси, Панда неспешно осмотрел ее прикид, начиная от топа до сабо на платформе. И мотнул головой в сторону гаража:
– Двигай.
– Двигай? – Она как бы между прочим отстегнула колечко в носу и сунула в карман.
– Ты знаешь правила.
– Это не значит, что я с ними буду мириться.
– Это моя работа.
Она наклонила голову и потянула за одну из косичек:
– Да пошла твоя работа, знаешь куда?
– А вот это большая ошибка. – Он схватил Люси за руку, с силой потащил в тень в сторону гаража и, добравшись туда, пинком распахнул покосившуюся боковую дверь: – Входи.
– Не хочу я туда. Я хочу…
– Меня не волнует, что ты там хочешь.
Он захлопнул за ними дверь.
Еле различимые лучи полуденного солнца пробивались сквозь завешанные паутиной пыльные окна. В гараже громоздились старая мебель, коробки, сломанные шезлонги и протекающее каноэ. В воздухе стоял запах пыли, смешанный с моторным маслом, а Панда пах черникой и пылал жаром. Он развернул Люси и толкнул к стене.
– Расставь ноги.
– Ты меня пугаешь.
– Отлично.
– Нет у меня контрабанды, клянусь.
Он издал самый мерзкий, пугающий смешок:
– Тогда тебе нечего беспокоиться.
– Н-наверно, нет.
Люси оперлась ладонями на грубые доски, однако ноги держала вместе.
«Злой коп» пинком развел их.
– Не притворяйся, будто ничего не понимаешь. Ты знаешь, что надо делать. – Его дыхание встрепенуло волосы за ушами, голос прошелся мягким рашпилем: – Мне это нравится не больше, чем тебе.
Да уж, не нравится тебе это дело совсем, как же.
Панда прикрыл глаза, пока проводил руками по бокам от ее голеней до подмышек.
– Говорю же, – сказала Люси. – Я чиста.
– Почему я тебе не верю?
Он чуть переместил руки, и ладони замерли как раз под ключицей. Потом Панда медленно опустил их и обхватил груди.
Люси взглянула на него через плечо:
– Только не говори то, что сказал последний раз.
– Что именно?
Он дыхнул ей в ухо.
– Ты сказал, мол, здесь ничего нет.
Ухмыльнувшись, Панда сунул большие пальцы в чашечки бюстгальтера и нашел соски:
– Я ошибался.
К тому времени, как прекратил терзать ее груди и двинулся осваивать новые территории, колени Люси ослабели, а тело пылало жаром. Панда принялся шарить руками по бокам и бедрам, прежде чем нашел главную цель.
– Кажется, я что-то нащупал.
И не он один.
– Это незаконно, – поерзав бедрами, заявила Люси.
– Сопротивление аресту. – Он потянул за молнию на шортах. – А теперь мне придется провести обыск полостей.
– О, нет. Только не это.
Менее убедительно она не могла бы сказать.
– Ты сама напросилась.
Он зажал коленями ее ноги вместе и потянул шорты вместе с трусиками.
– Я пыталась хорошо себя вести, но это так трудно.
– Ты и представления не имеешь – насколько.
И он прижался к ней в подтверждение своих слов.
Удивительно, сколько же мест он нашел для обыска. Ей хватило сил разве что только слабо запротестовать:
– Шоколадный батончик тамникогда бы не поместился.
– Всегда все бывает первый раз, – хрипло произнес Панда, теперь дыша так же прерывисто, как и она.
– Полицейская жестокость, – выдавила Люси, пока он возился с молнией своих шорт.
– Только минутку будет больно.
Больно не будет совсем. Что же касается «минутки»… Как бы не так! Запас сил у Панды неистощим.
– Соберись с духом.
Он наклонил Люси.
– Погоди…
– Слишком поздно.
И взял ее сзади.
Его стон вырвался вместе с ее вздохом. Он прижал губы к ее шее. Люси вжалась в него, пока он держал ее тело в больших руках. Окруженные пылью и обломками жизни других людей, они играли в свою игру, их тела сливались, когда они брали и отдавали друг другу, и снова брали. Это был самый примитивный секс. Грубый и грязный. Секс для плохой девчонки. В точности, что она хотела.
– Не смотри на мой живот, – предупредила Люси, натягивая снова трусики.
Панда пальцем провел по ее щеке:
– Почему?
– Он толстый.
– Ой–ой.
– Не говори так.
Она, втянув живот, надела шорты и застегнула молнию. Люси сама положила начало этим личным досмотрам, когда утащила Панду в гараж после того, как он смотался в городок. Она заявила ему, что ей шепнули, будто он пытается протащить вяленые колбаски «Тощий Джим». Панда же сказал, что его «Джим» отнюдь не тощий. Она приперла его к стене и заявила, что решать ей. В итоге Люси пришлось признать, что он прав.
– Это ты виноват, что я набираю вес, – упрекнула она. – Я схожу с ума от того, что в доме нет ничего, кроме этой траханной диетической кормежки.
Он поднял бровь, но ничем не прокомментировал ее непристойность.
– А как же все это дерьмо, которым я тебя кормлю каждую ночь на лодке?
– Вот именно, – сказала она. – Будь у меня нормальная пища, я бы не пожирала твою суррогатную заначку.
– Ты права. Я виноват. Обещаю. Больше никаких чипсов. Никаких лакричных палочек. Я стану чист в своих деяниях.
– Только посмей!
Он засмеялся и притянул Люси в объятия, словно ему хотелось ее поцеловать. Но они целовались только в постели – глубоко, взасос, имитируя то, что творили их тела. Секс с Пандой был похож на участие в порнофильме, только без третьей стороны. Он отпустил Люси и отвлекся, чтобы осмотреть кипу старья. Вернулось его нетерпеливое состояние. В отличие от нее, вынужденное заточение на острове раздражало Панду. Он не хотел бездействовать.
Люси пыталась сунуть ноги в сабо, когда, изучая заключенное в рамку из поломанных раковин зеркало, он спросил:
– Разве не оно висело в ванной на верхнем этаже?
– Нет.
Ей нравилось лгать. Совершенно новый опыт.
– Не морочь мне голову. Оно там было вчера.
– Ну в самом деле, Панда, для копа у тебя паршивая наблюдательность.
– Отличная у меня наблюдательность. Прекрати перетряхивать мой дом. И оставь в покое мою свинью.
– Тебе не нравится глазная повязка? По–моему, она… – Люси запнулась, увидев, что Панда подобрал сложенный листок, вырванный из блокнота, с грязного пола. Она бросилась к нему, требовательно протянув руку.
– Должно быть, выпало из кармана, когда ты сдирал с меня шорты.
– Я не сдирал… Что это, черт возьми?
Поскольку подозрительней его человека не было, он развернул листок и начал читать.