– Я, между прочим, ем, – подала голос из–за стола Темпл. – Может, заткнетесь?
– А вы… Вас что, убьет, если поблизости будет маячить коробка «Читос»? Или это слишком большой соблазн для Ее Величества? – повернулась к ней Люси.
Темпл облизала ложку с йогуртом:
– Панда, избавься от нее.
– С удовольствием.
– Не переживайте. Я ухожу. – Люси бросилась из кухни. – Пойду туда, где меня ценят.
Она попыталась изобразить достойную отрыжку, но потерпела неудачу.
– Слышал, в городе открыли новый детский сад, – крикнул вслед Панда.
– Ага, по тебе плачет. – Люси от души хлопнула дверью и направилась в коттедж.
Одно светлое пятно в этой стычке: как же здорово вести себя по–детски.
Что-то между ними пошло наперекосяк, и не просто потому что Панда не стал ждать ее в постели прошлой ночью, когда Люси вышла из душа. Она стала ощущать какую-то горечь по отношению к нему, которой не место в летнем загуле. Клиентка знала о Панде больше, чем женщина, которая с ним спит, и Люси это не нравилось. Ей хотелось, чтобы он делился с ней. Доверял. Она, конечно, знала, что Панда примет за нее пулю. Может, следовало тем и довольствоваться. Но только не тогда, когда Люси известно, что он сделает то же самое и для Темпл, и для любого, за кого чувствует ответственность.
Бри только открывала ларек, когда подошла Люси и, пока подруга выставляла щит с вывеской «Карусельный мед», принялась рассматривать новые открытки. На них красовались старинные плетеные корзины, предшественники современных ульев, под сенью цветущих вишневых деревьев с жужжавшими вокруг крон причудливыми пчелами.
– Это же великолепно, Бри. Лучшее из того, что ты делала.
– Ты так думаешь?
Она переставляла металлический столик под тенистый дуб, где рисовала в перерывах между клиентами.
– Точно. Разойдутся как горячие пирожки.
– Надеюсь. До Дня Труда только месяц, а потом… – Бри безнадежно махнула рукой.
Люси хотела, чтобы подруга позволила ей покрыть изначальную стоимость массового производства открыток. Но несмотря на то, что представлено это было как деловое предложение, гордая Бри наотрез отказалась принять его. Положительный момент, что она нашла новую возможность для продажи своих изделий через пастора Сандерса, священника миссионерской церкви Сердце Милосердия и владельца местного магазина подарков. Пастор начал выставлять кое-что из ее продукции.
– Как вчерашняя морская экскурсия с Майком? – нарочито как бы между прочим спросила Бри.
– Отлично. Было весело.
– Тогда, должно быть, Майк свалился за борт.
Люси предпочла не заметить напряженную нотку в словах Бри.
– Да нет.
– Жаль.
Бри схватила пакет крошечных одноразовых ложечек для проб и стала высыпать в корзинку, стоявшую рядом с тарелкой завернутых в фантики медовых карамелек в шоколаде, которые экспериментаторша Люси наконец-то довела до совершенства.
Люси осторожно промолвила:
– Мне он нравится.
– Потому что ты с ним не слишком-то часто общаешься. – Бри сняла крышку с контейнера со свежим сотовым медом, выставленным на пробу покупателям. – Я знала его, когда он был моложе Тоби. Еще с тех пор.
– Да, он рассказывал, что тогда был точно не мистер Популярность.
– Ты и понятия не имеешь насколько.
– Вообще-то, в каком-то смысле имею. Он рассказал, как поступил с тобой.
Та застыла.
– Он рассказал?
Люси кивнула:
– Интересный Майк человек. Необычный. Не скрывает ни своих ошибок, ни своих достоинств.
– Да, он, конечно же, с удовольствием поведал тебе, какая он важная персона.
– На самом деле, нет.
Бри закончила расставлять мед и раскладывать ложечки вместе с сухими крендельками, чтобы макать те в приправленный шоколадом мед, который она стала делать в качестве эксперимента.
– Мне не нравится, что Тоби проводит с ним так много времени.
– Майк о Тоби заботится.
– Да уж, воркуют как голубки, – горько согласилась Бри.
Люси склонила голову набок:
– Ревнуешь?
– Конечно, ревную. – Подруга прихлопнула муху, слишком близко подобравшуюся к сотам. – Майку не приходится понукать Тоби, посылая в душ, или отправлять в постель вовремя. Майк только устраивает развлечения, а я же у нас злобная ведьма. – Бри сделал паузу, по лицу пробежала тень беспокойства. – Я уверена, что права насчет Майка. Люди так сильно не меняются. Но… – Еще один безнадежный жест. – Я не знаю… Все так запуталось. Даже не знаю, почему.
У Люси имелись кое-какие мыслишки на сей счет, но она держала их при себе.
Бри закрывала лоток на ночь. Рамки в ульях отяжелели от меда. Днем раньше она очистила старую ручную медогонку Миры, и завтра чуть свет надо начинать откачку свежего меда. Работа обещала быть изматывающей, но это не так сильно беспокоило Бри, как последствия сбора меда для следующего года. Она признала факт, что ей придется остаться на острове, но далеко не была уверена, что сэкономленных денег хватит, чтобы выжить зимой, пока она сможет продать новый сбор.
Бри оглядела все, что создала – маленький волшебный замок, обрамленный карусельными ленточками, с адирондакскими креслами, выкрашенными как пасхальные яйца. И поразилась, какой счастливой делает ее сотворенный ею же мирок. Ей нравилось, как люди устраивались в креслах и дегустировали ее мед. Она наслаждалась, когда покупатели пробовали ее крема, нюхали мыло, взвешивали в ладонях свечи. Если бы только она жила в стране вечного лета, не боясь зимы, не думая постоянно о деньгах, не переживая за Тоби. Она вздохнула, глядя сквозь деревья на закат, и направилась к дому.
Первое, что Бри заметила, зайдя в коттедж, – доносившийся из кухни восхитительный запах, похожий на аромат настоящей еды.
– Тоби?
Он надел любимые джинсы, футболку с бейсболкой, а заодно и пару толстых рукавиц с торчавшим из больших пальцев ватином. Тоби вытащил из духовки блюдо с запеканкой и поставил на печь рядом с парой сморщенных запеченных картофелин.
– Я приготовил обед, – сообщил он.
– Неужели сам? Я и не знала, что ты можешь готовить.
– Бабуля научила меня кое-какой ерунде.
Когда он снял алюминиевую фольгу с блюда, от запеканки поднялся пар.
– Я хотел позвать на обед Майка, но у него дела.
– У него всегда много дел, – умудрилась без сарказма сказать Бри. – Что ты тут сообразил?
– Ковбойскую запеканку, лапшу и запеченную картошку. Плюс у нас есть вчерашний хлеб Люси.
Сплошные углеводы, но критиковать она не собиралась. Бри вымыла руки, стараясь не задеть чашку с холодной мокрой лапшой в раковине, взяла две тарелки из шкафчика. Потом отодвинула в сторону копию статьи «Чернокожие солдаты в Гражданской войне», чтобы поставить тарелки.
– Пахнет отлично.
Ковбойская запеканка на поверку оказалась стряпней из кусочков мяса, лука, фасоли пинто и, судя по пустой банке в мусорном ведре, томатного супа. Шесть месяцев назад Бри ни за что бы не стала есть такое, но, несмотря на недожаренный лук и пережаренное мясо, она умяла все в секунду.
– Отличная кормежка, шеф, – похвалила Бри, когда, наконец, отложила вилку. – Даже и не знала, что умираю от голода. В следующий раз, как только взбредет в голову что-то приготовить, так вперед.
Тоби понравилось, что его работу оценили.
– Может быть. Как так вышло, что ты не умеешь готовить?
Если уж на то пошло, когда ей было втиснуть готовку в свое расписание? Но, по правде говоря, она никогда не любила готовить.
– Я не очень люблю еду.
– Вот потому-то ты такая тощая.
Бри оглядела кухню: старые шкафы из мореного дуба и пожелтевший линолеум. Как странно чувствовать себя гораздо уютнее в этом убогом коттедже, чем за все время жизни в прежнем роскошном доме, который купил ее изменник–муж. Что же касается денег, которые она тратила когда-то так свободно… Ни пенни из них не было ей так дорого, как те, что она заработала непосильным трудом и своим воображением.
– Твоя мама тоже любила готовить, – вдруг сказала она.