Странно подумать, но это случилось уже достаточно давно: еще прошлым летом.
Мы с Наташей выехали на выходные из Города навестить Александра, который вместе с нашими старичками гостил в Деревне. Был летний день, чудесный, длинный, жаркий. Папа в тот раз отсутствовал. Кажется, он уже тогда появлялся на природе лишь в том случае, если у Майи гостила Альга. Закономерность, конечно, была слишком явной, но все делали вид, что это просто совпадение. Меня всегда удивляла «слепота» Мамы на этот счет. Впрочем, если поразмыслить, то ничего удивительного в этом не было. Мама хорошо знала себе цену, сама была очень красивой женщиной, а главное, никогда бы не унизилась до мелочной ревности.
Мы купались и загорали, ели вишни, пили квас. Густая листва шелестела тяжело и сонно. Река была прозрачной и прохладной, а песочек желтым и горячим. Мы с женой не то чтобы были в ссоре, но, кажется, чрезвычайно друг друга раздражали. Что касается меня, то я давно понимал, что именно раздражало меня, но вот над тем, что раздражало мою жену как-то не задумывался. Были у жены две ключевые фразы: «я хочу наконец пожить по-человечески!» и — «я хочу, чтобы у меня было все, как у людей». Если смысл первой фразы от меня как-то ускользал, то «все, как у людей» означало конечно «как у Мамы». Как будто остальная и подавляющая часть нашего народонаселения процветала. Впрочем, я никогда не внушал жене, как надо жить. Особенно, с оглядкой на народонаселение. Да и ни к чему это было.
Конечно, все упиралось в деньги. Ведь я не был Папой! В начале нашей совместной жизни я перебивался незначительной проектной халтуркой (особняки, офисы и т. д.), перепадавшей от сановитых знакомых Мамы. К тому моменту я уже лелеял свою идею, но для ее материального воплощения требовались кое-какие вложения, поэтому почти половину гонораров от халтуры пришлось угрохать на покупку материалов для конкурсного макета, а также на мощный графический компьютер, необходимый для архитектурного моделирования. Согласен, мы не жировали, но ведь и не бедствовали! За исключением, пожалуй, короткого периода накануне того звездного дня, когда моя градостроительная идея была принята, и я получил первый большой аванс. К этому времени жена все чаще повторяла, что хочет «жить как люди». Аванса нам как раз хватило, чтобы успеть вбабахать его в первый этап «жизни по-человечески», а именно в грандиозный ремонт собственной квартиры, который волынился несколько лет. Даже те деньги, что приберегали на черный день, мы на радостях истратили — на приобретение царского столового сервиза на пятнадцать персон, с которым, якобы, было не стыдно принимать гостей. Сразу после этого наша нищета сделалась более чем реальной. Нарыв в наших отношениях как бы окончательно созрел. Созреть-то он созрел, но никак не прорывался.
Мама чрезвычайно сочувствовала моей жене и, как могла, пыталась помочь подруге. Сначала надавала денег в долг, а затем склонила к тому, что пришло, наконец, время пожить для себя, то есть сделаться деловой женщиной и самой зарабатывать приличные деньги. В конце концов она устроила Наташу на «приличную» работу в один из многочисленных общественных фондов, в которых сама вела бурную деятельность.
Но денег все равно катастрофически не хватало. Их пожирал нескончаемый ремонт и стремление жить «по-человечески». Правда, еще некоторое время я тоже добывал какие — то деньги, кое-что уходило на «идеи», но после того, как детальной проработкой проекта занялись другие люди, а Москва начала подниматься во всей красе, я погрузился в перманентное переживание счастья (ведь достиг же я, достиг!), и практическая сторона вопроса перестала меня занимать. Макет, остатки материалов и даже компьютер я отдал за ненадобностью в полное распоряжение Александру, а сам парил, как бабочка над цветком, вокруг своего воплощенного творения. На деньги я вообще махнул рукой, полагая, что и впрямь пришло время, чтобы Наташа попробовала устроить у себя «все, как у людей». Увы, ни ее приличной зарплаты, ни моих редких, хотя по началу и довольно весомых гонораров, выплачиваемых в соответствии с контрактом поэтапно, нам не хватало. Тем более что к этому времени мы совершили, естественно, не без помощи и советов Мамы, родственный обмен и съехались с нашими старичками в одну большую, но чрезвычайно запущенную квартиру. Я не возражал по той простой причине, что квартира находилась в непосредственной близости от Москвы. Москва была в прямой видимости — сразу за рекой… Само собой, за обмен пришлось доплачивать и, к тому же, ремонт после переезда вскипел с новой силой и размахом и продолжался поныне.