Трудно ли увериться в сем? Нет, для сего довольно обратить внимание даже на одну, так сказать, поверхность греха.
Ибо что есть грех? Нарушение пресвятой воли Творца. Теперь судите: малое ли дело стать противником и врагом Существа всемогущего, — того Существа, в руках Коего мы и весь мир, наша жизнь и дыхание, наше время и наша вечность!
Что есть грех? Уклонение на сторону врага Божия — диавола. Опять судите: малое ли дело стать заодно с сим человекоубийцей, сделаться похожим на него в измене истине, заразиться его ядом змииным!
Что есть грех? Ослепление ума, развращение воли, искажение совести, растление тела. Безделица ли — испортить таким образом все богоподобное существо свое, уклонить его от цели бытия в противную сторону и внести в него семя тли и смерти вечной!
Что ожидает грешника в будущем? Ожидает еще большая тьма, еще большее измождение сил, еще большее горе и пагуба, ожидает конечное лишение всех благ, душевных и телесных, конечное отвержение от лица Божия, осуждение на вечное мучение во аде, с диаволом и аггелами его.
Довольно и сих самых простых понятий о грехе, чтобы затрепетать всем существом своим при одной мысли, что ты грешник!
А трепеща при мысли о своих грехах, как не поспешить к исповеди, когда в ней, силою Премудрости Божией, открыт способ к примирению нас с Богом и своею совестью? Когда в ней, за одно чистосердечное признание своих беззаконий и раскаяние в них, подается совершенное прощение? Поистине, мы должны были бы спешить к исповеди, и даже если бы в ней требовалось что-либо самое тяжкое для нас и неудобоисполнимое: ибо лучше все претерпеть и всего лишиться, нежели оставаться врагом Богу и другом диаволу. Но от нас ничего подобного не требуется, а только самое необходимое: чтобы мы исповедали свои грехи, показали отвращение к ним, решились оставить их навсегда и вознаградить прошедшее, чем можем, в настоящем. И от этого удаляться? И это почитать трудным? И ради этого оставаться во грехах? Что же значит после сего наше покаяние? Где ненависть ко греху? Где любовь к Богу, к самим себе?
Скажем же, братие, и мы со святым Давидом: благо есть исповедатися Господеви; — и поспешим к святому налою, как преступники спешат к тому месту, где объявляется прощение и милость царская. Аминь.
Слово в субботу недели 2-й Великого поста, по причащении Святых Таин
С чем приветствовать вас, возлюбленные? С окончанием, или с началом доброго подвига? Можно приветствовать и с окончанием; но, кажется, лучше с началом. Ибо (ссылаемся на вас самих), можете ли вы сказать, что дело спасения вашего кончено? Нет, оно кончится не ныне, не завтра, а, если даст Господь, вместе с нашей жизнью!..
Что же кончилось теперь? Окончилось обыкновенное и видимое, так называемое, говение; окончилось урочное хождение в церковь на богослужение; окончилось приготовление к Таинству Исповеди и Святого Причастия; а дело спасения, это великое и святое дело, ах, оно еще не кончено, не кончено!..
Если бы хотя началось теперь во всех, как должно! И начало спасения дело немалое, больше всех, так называемых великих, дел мира. Ибо что им предполагается? Предполагается, что душа, спавшая доселе сном смертным, бывшая добычею врага Божия, воспрянула, пробудилась, пришла в чувство и начала жить и действовать по законам истины и правды; предполагается, что узы греха разорваны, плен страстей кончился, идолы плоти сокрушены, знамя веры и любви чистой поднято, путь из Египта в Ханаан начат. О, есть с чем приветствовать того, в коем положено это начало!
Есть ли же оно в вас? Веруем, что есть; ибо, не вы ли исповедали вчера свои грехи, дали обет не возвращаться к прежним беззакониям и вести отныне мужественную брань, с пороком и соблазнами века? Откуда могли произойти эта исповедь и сии святые обеты, как не из отвращения ко греху и беззаконию? Не вы ли, вследствие вашей исповеди, прияли вчера отпущение ваших грехов, вступили в мир с Богом и своей совестью? Что это, как не возвращение вам первобытного состояния невинности, не дарование свободы духа и совести, не новое рождение для новой жизни в Боге, для нового образа мыслей, чувств и действий? Не вы ли, наконец, приобщились ныне самого Божественного Тела и Крови Спасителя? Но что может служить лучше сего, и к укреплению в духовной жизни, и в борьбе со страстями, и залогом обетовании вечных?