В 1990-е и 2000-е гг. Северная Корея повсеместно (даже среди ее симпатизантов) воспринималась в качестве причудливого, невесть как сохранившегося анахронизма. Ким Чен Ын превратил «цитадель чучхе» в органичный элемент международной среды, которая начала заметно меняться примерно в то время, когда «великий преемник» возглавил страну (2011-й). Либеральный мировой порядок, пришедший, как были уверены в конце ХХ в., не просто надолго, а навсегда, стал расползаться прежде всего под воздействием внутренних изменений в странах-лидерах. Повышение значимости военной силы. Начало процесса деглобализации, фрагментации экономического пространства планеты. Подъем политиков с нескрываемо авторитарными предпочтениями. Повышение роли государства, акцент на его ресурсы, возможности и потребности. Все большая неразборчивость в применяемых средствах, лишь бы вели к цели. Манипулирование нарративами, вышедшее на уровень создания многочисленных параллельных реальностей. Наконец, ускоряющееся размывание идеи о том, что существует некая универсально правильная модель развития, к которой так или иначе придут все. Подчеркивание ценности многообразия. Рост интереса к всяческой идентичности.
Если примерить эти международные процессы на КНДР, окажется, что все они имели там место с самого начала, причем в радикально выраженной форме. Северная Корея, конечно, не стояла совсем на месте, правление одной семьи на протяжении почти 75 лет не означает совершенное застывание форм. Но перемены явно уступали по скорости и масштабу темпам и глубине изменений в мире. И вот мировая политика, совершив полный оборот, миновав этап либеральной глобализации, снова сблизилась с тем, что всегда составляло основу чучхе. Опора на собственные силы – суть этой идеологии. Планета на себе испытала важность такого принципа весной 2020 г., когда каждая страна оказалась один на один с пандемией.
Успех Ким Чен Ына, его прорыв в высшую лигу «большой игры» связаны с тем, что, почувствовав фундаментальные сдвиги мировой ситуации, он стал взвинчивать ставки, действовать жестко и провокационно. Стопроцентная управляемость КНДР, обеспечиваемая репрессивной машиной. Способность подчинить всю страну решению конкретной геостратегической задачи (продвижение ракетно-ядерной программы). Отсутствие ограничителей внутри государства, в частности, никем не оспариваемое право на риск, связанный с желанием постоянно дразнить самые главные державы планеты. Умение, резко меняя амплуа, играть на международной арене то очень злого и при этом даже не вполне вменяемого следователя, то доброго доктора-целителя историко-политических ран. Все эти обстоятельства обеспечили Киму качественно иной международный статус, чем его предшественникам.
В их времена ситуация в Северной Корее была похожей. Но в относительно упорядоченном мире, каким он являлся в годы холодной войны и еще приблизительно десятилетие после нее, нацеленные вовне эскапады были возможны только при поддержке или с санкции грандов – лидеров двух противостоящих блоков. Демократизация мировой среды, снижение контроля со стороны самых влиятельных держав предоставили больший простор для маневра «малым» и «средним». Тем из них, у кого хватало амбиций, воли и авантюризма не просто приспосабливаться к окружающим реалиям, а попробовать менять в свою пользу если не их самих, то свое в них место. И здесь Ким Чен Ын служит образцом того, как, имея на руках весьма скромные карты, можно сыграть ва-банк и банк этот сорвать.
Но блеф – опасная игровая тактика, рано или поздно наступит момент, когда в него перестанут верить. Политическая фортуна переменчива, особенно в условиях, когда все пошло вразнос повсеместно. В отношении КНДР возможны два сценария. Резонно предположить: если идеи чучхе выжили, когда фактически все были против них, то в нынешнем разнобое им и подавно светит дальнейшее существование. Только успевай менять тактику и обрящешь, глядя, как остальные вцепились друг другу в глотки. Но возможно и другое. В условиях передела мира, по-настоящему беспощадной схватки гигантов за влияние очень рискованно строить политику исключительно на кураже, участвовать в соревнованиях заведомо не своей весовой категории. Гамбургский счет обнажит подлинную состоятельность каждого из борцов. И тогда окажется, что Анна Файфилд права: рукопожатия и переговоры с Дональдом Трампом действительно были кульминацией политической истории Северной Кореи и ее самого амбициозного лидера Ким Чен Ына.